Андрей Анисимов: «Спаситель мира»

Андрей Анисимов
Спаситель мира



OCR
«Андрей Анисимов.Спаситель мира: Авторский сборник»: АСТ, Астрель; М.; 2003

ISBN 5-17-019385-8, 5-271-05940-5 Аннотация Кому могло быть выгодным убийство писателя, которого все окружающие считали попросту безобидным чудаком?У молодого следователя Синицына, расследующего это преступление, нет ни улик, ни подозреваемых... есть только одна-единственная зацепка, слишком, на первый взгляд, нелепая, чтобы привести к истине.И все-таки... быть может, тайна гибели писателя и вправду заложена на страницах его последнего романа?.. Но — как тогда ее раскрыть? Андрей АНИСИМОВСПАСИТЕЛЬ МИРА От автора Этот остросюжетный роман ни в коем случае не является историческим, несмотря на то, что действие его разворачивается не только сегодня, но и возвращает читателя к началу прошлого столетия. В книге «Спаситель Мира» автор позволил себе весьма фривольно перемешать реальные исторические фигуры с вымышленными персонажами, создавая проблему критикам в определении жанра. Но эклектика — штука не новая. В наши дни, когда кухня мирового чтива выбросила на рынок столь странное литературное блюдо, как «фэнтези», подобный эксперимент вряд ли можно назвать шокирующим. Любителей аналогий хочу предупредить сразу: все главные герои, как и основной сюжет, вымышлены. Пролог Предрассветным утром 1937 года из ворот особняка в центре города выкатились два «хлебных» фургона и помчались по пустынной Москве. Фары выхватывали из темноты лозунги и плакаты, призывающие граждан к бдительности.Слишком много расплодилось всякой контрреволюционной нечисти, и советский человек обязан был быть начеку. На Тверской редкие фонарные тарелки, раскачиваясь от ветра, мутным светом обозначали под собой круги серого щербатого асфальта. На Садовой фонари почти не горели, а площадь трех вокзалов и вовсе тонула во тьме. Подпрыгивая на паутине трамвайных рельсов, чуть не зацепив только заступившего на свой участок сонного дворника, фургоны неслись в сторону Сокольников. Дворник с трудом отскочил в сторону, выронив из рук орудие труда. Подняв дрожащей рукой метлу, он перекрестился вслед удаляющимся огонькам.В кабине первого фургона рядом с водителем, рядовым Пантюхиным, сидел мужчина в кожанке и нервно метал папироску из одного угла рта в другой. Мужчину звали капитаном Деевым. Чекист много раз возил заключенных в их последнее путешествие, и предстоящая операция была ему привычна. Но сегодня утром внутри капитана что-то отвратительно сжималось и посасывало. Деев пытался отогнать это чувство, однако не мог и приходил в ярость, направляя эту ярость на контрика, который сегодня попался особый.К самому следствию Деев отношения не имел, его работа заключалась лишь в ликвидации врагов народа. Но исключительность нынешней операции имела ярко выраженные признаки. Контрика не пристрелили в подвале и для его персоны выделили целый взвод. Для одного, со связанными руками, обессилевшего после конвейерных допросов, когда следователи сменяли друг друга, а подследственный сутками стоял в кабинете, было бы достаточно нескольких бойцов. А тут два фургона и взвод?! Кроме этих заметных признаков о заключенном под номером «47925» ходили слухи.Контрик, по словам мелких чинов Лубянки, участвовавших в допросах чисто технически (физическое воздействие, вынос и внос тела и т.д.), обладал какими-то особыми качествами. Бумаги, которые он легко подписывал, через минуту меняли содержание, удары в лицо и почки не приносили ему боли. На его теле не оставалось кровоподтеков и ссадин. Одним словом, чертовщина. Капитан Деев в чудеса не верил, но избавиться от тяжести в организме не мог.— Сука, — прошипел он, со свистом втянув в себя дым вонючей папиросы.— Что вы сказали, товарищ капитан? — переспросил Пантюхин.— Давай жми, — мрачно буркнул Деев, не поворачивая головы. — Не проспи перекресток…— Не впервой, — отозвался Пантюхин и через минуту резко свернул в сторону парка.На узкой аллее фургон сбросил скорость. Водитель задней машины с визгом притормозил, едва не достав бампером фургон Деева.— Салага, — прорычал капитан и грязно выругался.— Пообвыкнется, — успокоил его Пантюхин.Свет фар уперся в высокий дощатый забор, окрашенный зеленой краской. После трех коротких гудков часть забора бесшумно раскрылась и, пропустив машины, так же бесшумно заняла прежнее место. По пустырю, поросшему крапивой и лопухами, тянулась накатанная колея, которая заканчивалась недалеко от глубокой, недавно вырытой траншеи. Фургоны, не доезжая до нее несколько метров, синхронно развернулись радиаторами друг к другу, затем попятились назад и замерли, не заглушая моторов и не выключая фар. Из них стали выпрыгивать бойцы НКВД и строиться в цепь. В скрещенных лучах света лицом к траншее конвоиры поставили заключенного. Деев нехотя вылез из кабины, сплюнул папиросу и, затоптав ее носком сапога, зыркнул на заключенного.— Тоже мне цаца. Сейчас из тебя мозги вышибут вместе с твоей чертовщиной… — пробурчал он и коротко скомандовал:— Готовьсь!Бойцы подняли винтовки, начали целиться в затылок заключенного. Тот медленно повернул голову и темным глубоким взглядом по очереди оглядел палачей.Винтовки в руках бойцов дрогнули и стали перемещаться, направляя дула на капитана. Деев, вглядываясь в бумажку, которую держал в руках, ничего не замечал.— Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики трибунал ВЧК приговорил Карамжанова Тимура Сабсановича к высшей мере наказания — расстрелу, — монотонно дочитал чекист и, перед тем как закончить обычный обряд казни, бросил взгляд на красноармейцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16