ни тихая музыка в стиле «ретро», ни компания, мирно веселящаяся вокруг одной из колонн, ни даже одинокий подвыпивший чудак, несколько раз подходивший к ним от соседнего столика, чтобы позабавить идиотским вопросом, типа:— Прошу прощения, господа, зачем растут пальмы в Крыму?— В Крыму не растут пальмы, уважаемый.— А если посадить?— Зачем?— Вот я и спрашиваю, господа: зачем?!— Жорж, можно тебя на минуточку? Дай справку этому джентльмену относительно пальм в Крыму.— Вас понял. Маэстро, не угодно ли вам сесть за свой столик, а я приволоку вам том энциклопедии на букву "п"?— Угодно. Честь имею, господа!— Дэвид, мне изрядно надоел этот субъект. По-моему, он нарочно к нам привязывается.— Нет, просто хватил лишнего. Я таких, которые «нарочно», узнаю за милю.— И все же он по твоему ведомству больше, чем по моему.— У меня, Фред, уже три года как нет ведомства.— Знаю… Чем же ты занимаешься?— Частным сыском. Вышел в отставку, теперь у меня своя контора. Меня проводили с почетом, но в одну неделю. С орденом в петлице. Воннел с Дороном не поскупились бы и на два, если бы я вовсе отказался от пресс-конференции.— Я сделал материал для «Вечернего звона».— Все же сделал?— За кого ты меня принимаешь?.. Краткое изложение твоей обличительной речи… Но Верблюд, прочитав не без интереса, сунул в сейф, а ключ проглотил. Доказательств, представь себе, маловато! Обвинение построено на песке! Как будто, если бы…— Он прав, Фред. Увы, без Аль Почино, без Дины Ланн, без Рольфа Бейли и без тебя я действительно оказался без фундамента.— Хотя все, что ты говорил, было сущей правдой! Я подозреваю, Дэвид, что моему Верблюду кто-то звонил задолго до того, как я принес материал.— Они действительно обзвонили все газеты и телекомпании. Мне доподлинно известно, что видеозаписи, сделанные в тот день, были уничтожены на основании официального приказа, подписанного Воннелом. Знаешь, с какой мотивировкой? В целях сохранения государственной тайны! И все же, если бы Аль Почино был жив!..— Не обольщайся. Дорон всесилен, я еще раз убеждаюсь в этом.— При чем тут Дорон? Он всего лишь чугунный наконечник стрелы, отлитой из чистого золота… Я уверен, они заплатили газетам и телекомпаниям за молчание много больше того, что те могли заработать, открыв рты! И все же, Фред, если бы им не удалось убрать Аль Почино!.. Между прочим, я получил ни с чем не сравнимое удовольствие, выступая тогда перед умной и профессиональной аудиторией: я сказал все, что я думаю и что знаю, не кривя душой. И, знаешь, это было на редкость приятно.— Типичный Дон-Кихот! К сожалению, Дэвид, я могу прогнозировать для таких, как ты, только психушку, где будет наконец-то полное взаимопонимание с окружающими!— Благодарю за откровенность, но отвечу тем же. Из трезвых рационалистов нередко получаются хорошие надзиратели в тюрьмах и санитары в сумасшедших домах.— Прошу прощения, господа, не окажете ли вы мне любезность и не покажете ли свои зажигалки?— Чего?!— Не удивляйтесь. Я коллекционер-исследователь: собираю действующие зажигалки, ломаю их и продаю тем, кто собирает сломанные…— Жорж, этот джентльмен будет рад купить у тебя зажигалку!— Вас понял. Прошу, маэстро, пересесть за тот столик, я все устрою.— Честь имею, господа!..— Если он подойдет еще раз, я ему просто врежу!— Не глупи, Фред, в конце концов, это даже забавно: с чем он еще явится? Попробуй угадать…— Ну его к черту. Скажи лучше, что происходит с Карелом?— А что с ним происходит? Я не видел его тысячу лет.— По-моему, он полностью слился с компанией Ивона Фреза, и теперь, когда ты уже не комиссар…— Его и поймать некому, и защитить тоже? Ты это хотел сказать? Ха-ха-ха, бедный Карел Кахиня! Не беспокойся за него, Фред, он увертлив и осторожен, как уж. Он всю жизнь ползет ровно по границе между законом и беззаконием и не высовывается ни в ту, ни в другую сторону.— Что ты знаешь о Таратуре?— Ну… он уже комиссар! В Интерполе. Его сначала взял к себе Киф Бакеро, сразу после моей пресс-конференции. Телохранителем. А потом он ушел в Интерпол.— После падения Кифа Бакеро?— Да, после того, как он сложил с себя президентство. Таратура быстро сделал карьеру, ты ведь знаешь: он действительно способный сыщик.— А Бакеро? Его, конечно, свалили? Было в газетах…— Сам ушел, умница. Кто он такой для страны? Конечно, случалось, на троне оказывались и сумасшедшие, но то все же были короли, а не «компьютерные описки». Бакеро тихо-мирно сдал, так сказать, вахту очередной марионетке, небось даже согласовал сумму «отступного» и все сроки с Дороном… Умница!— И что теперь?— Теперь? Они с Диной Ланн фермеры. Кажется, в Боливии. У Дины маленькая дочь, невеста твоего вундеркинда…— А с Таратурой ты поддерживаешь связь?— Да. Он даже выполнил один мой заказ.— Разве Интерпол выполняет заказы частных контор?— Если клиент платит…— Прости, Дэвид, а кто твои клиенты?— Чаще я сам. Только не смейся. Един в двух лицах: сам себе заказываю, сам выполняю.— Можешь объяснить? Я не понял.— Потом, Фред… Кстати, помнишь сержанта Мартенса?— Я что-то читал о нем в полицейской хронике… Он, кажется, стал инспектором? Ты все же сдержал слово?— Не я. Дорон. Мартенса перекупили, вот так, Фред.— Когда?! Он же производил впечатление…— Порядочного человека? К сожалению, я знал только, как он работает, а как и о чем думает, понятия не имел. В этом моя ошибка. Короче, я всего лишь обещал ему должность, а Дорон дал ее и еще некую сумму денег: тут сложно устоять…— Тогда я многого не понимаю, Дэвид…— Поймешь. Не торопись. Сначала выпьем… Хорошо!.. Это была изощренная акция Дорона… Прежде всего он очень быстро снюхался за моей спиной с Гауснером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94