Каждая вспышка валила на землю очередную корягу, но через неё тут же лезли другие. Однако вдвоём Гуатиль и Юрий быстро отбили нападение.
Но кто же это на них напал? При свете фонаря Юра увидел огромную кучу странных разлапистых деревьев с короткими, но толстыми, как бочонки, стволами, с длинными клешнеподобными ветвями. Гуатиль объяснил Юре, что это тоже чудо Фабиолы — хищные передвигающиеся деревья друинги! Они охотятся на мелких зверьков, но могут напасть и на человека.
– Гуатиль, почему вы не разбудили меня? — с укором спросил Юра.
– Мне было совсем не трудно, я бы и сам с ними справился. Вы так хорошо спали, Юрий…
Эти слова задели Юру за живое. Он не мог позволить, чтобы его считали кисейной барышней.
– Знаете что, Гуатиль! — сказал он довольно резко. — Я вам, конечно, признателен, что вы опекаете меня, как… как младшего брата. Но это ни к чему. Я такой же мужчина, как и вы, и мы должны поровну делить все опасности и невзгоды.
– Я должен вас беречь, Юрий, — мягко сказал Гуатиль.
– Почему? Уж не потому ли, что я гость?
– Да, и потому что вы гость. Но главное потому… Потому что вас любит Миэль.
Юра почувствовал, как лицу его стало жарко от нахлынувшей крови. Теперь нельзя было не говорить. А у Юры словно язык отнялся. Гуатиль понял его состояние и заговорил первым.
– Я сразу обо всём догадался, Юрий. Вы пошли со мной, чтобы избавить Миэль от тяжёлого для неё разговора со мной. Я поступил бы на вашем месте точно так же. Вам не надо ничего объяснять. Объясниться надо мне. Вы согласны выслушать меня?
– Да, Гуатиль, да! — прошептал Юра.
– Тогда слушайте. Я полюбил Миэль давно. Великий Координатор одобрил наш союз, но по его совету, который был равносилен закону, космолётчицы могли вступить в брак только после выполнения своей миссии. Я обещал Миэль ждать её, она обещала вернуться. Вот и всё. Вы спросите: любила ли она меня? Теперь я знаю, что нет. Не казните себя, Юрий. Вы ни в чём не виноваты. Вы не отняли у меня Миэль Она просто мне никогда не принадлежала.
Юра слушал Гуатиля с напряжённым вниманием. Когда тот замолк, Юра нашёл его руку в темноте и пожал её.

До места Гуатиль и Юрий добрались на четвёртый день.
Наспех разбили палатку и, забыв об отдыхе, тут же отправились к невысокому холму, густо заросшему кустарником. Обмер и вскрытие холма при помощи приборов отняли полчаса. Аккуратно вырезанная траншея привела их к круглой металлической двери.
За дверью оказалось большое квадратное помещение, выложенное маслянисто сверкающими металлическими плитами. Дневной свет хлынул в эту камеру, и Юра сразу увидел, что у неё нет пола. За круглым люком начинался обрыв в тёмный глубокий колодец, из которого поднимались волны тёплого воздуха, пахнувшего чем-то остро пряным.
Гуатиль втянул этот запах и улыбнулся:
– Кажется, удача, Юрий. Судя по запаху, «Дрион» созрел.
– А как же мы будем вынимать его из этой шахты?
– Он сам выйдет. Надо только приказать ему.
Гуатиль склонился над колодцем и громко произнёс:
– «Дрион», слушай мою команду! Поднимайся наверх!
Голос гулко прогудел в колодце и замер в неведомой глубине. Юра и Гуатиль смотрели в тёмную бездну. Но в ней ничего не менялось. Тогда Гуатиль сказал:
– Либо он ещё не созрел, либо мой волевой импульс недостаточно интенсивен. Я ведь впервые вызываю сам. Раньше только присутствовал.
– Может, я попробую? — спросил Юра.
– Вы?.. Впрочем, почему бы и нет. Пробуйте!
Повелительным тоном, каким он привык обращаться к своему «Дриону», Юра громко крикнул в бездну:
– «Дрион»! Слушай и выполняй! Приказываю тебе немедленно покинуть недра Фабиолы и выйти на поверхность! Если к выходу ещё не готов, подай сигнал красным светом! Действуй!
Колодец отвечал ему трубными гулами, постепенно замирающими в глубине. Друзья снова склонились в ожидании над чёрной бездной.
– Смотрите, смотрите, поднимается! — прошептал Гуатиль.
Юра увидел, как где-то в неведомой глубине, словно в кратере вулкана, зародилось и стало быстро разгораться белое сияние.
Потрясённые друзья смотрели, как загипнотизированные, на загадочное творение глубинных сил природы, поднимавшееся к ним из недр планеты Оно полыхало и ползло вверх. Вместо лёгкого дуновения пошёл сплошной горячий ветер, вызывающий удушье, кашель и слезы на глазах.
– Надо уходить, Юрий, здесь опасно! — крикнул Гуатиль.
Они поспешно покинули траншею.
В чёрном отверстии люка сверкнула белая полоса.
– Выходит! Выходит! — крикнул Гуатиль.
– Интересно, как он выбирается наружу? Неужели весь холм разворачивает? — взволнованно проговорил Юра.
– Что вы! Он сейчас в плазмообразном состоянии. Смотрите, смотрите, как он рождается!
Белое вещество вылезало через люк в траншею, словно огненная паста из гигантского тюбика. Не паста, а какой-то огромный, искрящийся белый червь. Медленно подвигаясь через траншею на поляну, он сверкал, как раскалённая добела полоса железа, и вместе с тем казался прозрачным: внутри у него что-то пульсировало, переливалось, мелькали тонкие голубоватые змейки.
Достигнув середины поляны, «червь» поднял головной конец и стал сматываться в клубок. А из люка всё тянулось и тянулось его толстое тело, и казалось этому не будет конца.
Разрастаясь с каждым новым витком, клубок опрокинул и подмял под себя палатку. Но Гуатиль и Юра, захваченные потрясающим зрелищем, не заметили, этого.
Когда из люка выполз, наконец, «хвост» червя и, прошуршав по земле, слился с клубком, тот уже достиг десяти метров в диаметре и лежал теперь посреди поляны внушительной громадиной. Но превращение его, по-видимому, ещё не завершилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50