Вытер нож о рукав и, чтобы убедиться в его остроте, слегка провел лезвием по краю лепешки, срезав его без единой крошки.
Нож выручал меня не только на охоте. Было дело, мне пришлось его выхватывать из-за голенища, когда мы схватились с разведчиками из племени сиу. Грязные ренегаты. Они выслеживали нас, а по их следам уже двигалась кавалерия. Меня и вождя, Большого Окуня, они попытались захватить живыми и набросили на нас сетку, когда мы шли по узкой тропе. Нож легко пропорол сеть, а потом еще легче вспорол брюхо того, кто уже сидел у меня на шее. Эта сталь знает вкус крови, в ней можно быть уверенным.
Свои сапоги я оставил под лежаком, а вместо них надел мокасины. Старую сорочку запихнул в ящик с золой и как следует вывалял там, чтобы она поменяла цвет и из серой превратилась в… Как же назвать этот цвет? Черт, назовем его цветом мексиканской ночи.
Шейный платок я повязал так, чтобы легко было натянуть его снизу до самых глаз.
Когда я вышел из дома, все уже ждали меня. Я забрался в седло.
– Мы забыли сделать еще кое-что, – сказал Гарри. – Надо обмотать копыта, чтобы не шуметь по дороге. Ночью звук улетает далеко.
Рохас привел с собой троих крестьян, и они быстро помогли нам обвязать ноги лошадей обрывками крепкого холста.
– Куда вы отправляетесь? – спросил он.
– Надо навестить Кальверу, – сказал Крис. – Постараемся отбить или разогнать его лошадей, тогда ему будет труднее нападать на нас. Чико покажет дорогу.
– Возьмите меня, – попросил Рохас. – Я тут каждый камень, каждый кустик знаю.
– Нам надо, чтобы в деревне тоже оставался надежный человек, – сказал Крис. – Тебе мы верим. Если что-то случится, ты сумеешь организовать оборону.
– Если что-то случится с вами, что мне делать?
– С нами ничего не может случиться, – сказал Крис.
– В горы идут две дороги, – сказал один из крестьян. – Лучше двигаться по той, которая проходит мимо кладбища. Она подлиннее будет, зато вас не будет видно из леса.
Крис кивнул ему, и мы бесшумно двинулись из деревни. Признаться, мне не понравилось, что Крис говорил о вылазке с крестьянами. Не следует обсуждать дело с теми, кто в деле не участвует. Не могу сказать, что я не доверял именно Рохасу и его землякам. Нет. Я вообще никому не доверяю в таких делах.
Светила полная луна, и это тоже мне не нравилось. Правда, как только мы свернули на лесную тропу, лунный свет перестал слепить. Мы ехали медленно, пригнувшись к конской голове и держа в руках перед собой винчестеры, чтобы отвести невидимую ветку раньше, чем она хлестнет по глазам.
Скоро Чико, ехавший первым, встал, и мы спешились рядом с ним. Наших лиц не было видно под натянутыми платками, и только глаза блестели под полями надвинутых шляп. Крис показал пальцем на меня и О'Райли, потом на себя и Ли. Мы разошлись парами, медленно взбираясь по склону. Едва заметный ветерок из-за черной стены деревьев приносил запахи костра, подгоревшего хлеба и застарелой человеческой мочи.
У ирландца в одной руке был револьвер, в другой короткая пика, какими забивают свиней. Я держал нож и кольт за поясом и свободными руками чутко ощупывал ветки перед собой, чтобы бесшумно раздвигать их.
Запах костра становился все более отчетливым. Но это был кислый запах погашенного костра. Не было ни дыма, ни отблесков пламени на листьях и стволах. Если бандиты заснули и дали костру угаснуть, они замерзнут, и кто-то обязательно проснется, чтобы раздуть пламя. И проснется он, конечно, в тот самый момент, когда я поравняюсь с ним… Но почему не слышно лошадей? Чико рассказывал, что лошади стоят где-то рядом, но я не слышал их фырканья или перетаптывания и не чувствовал их запаха.
О'Райли, двигавшийся справа, остановился и дважды щелкнул языком. Я повернулся к нему, и он медленно стянул с лица платок.
– Пусто, – сказал он. – Они ушли.
ИЗМЕНА
Стоя у остывающего кострища, Крис молча ворошил золу носком сапога. Его товарищи стояли вокруг, напряженно вглядываясь в темноту между деревьями.
– Нас обманули, – сказал О'Райли.
– Их кто-то предупредил, – сказал Ли.
– Кто знал о том, что мы сюда едем? – спросил Гарри. – Ну да. Те крестьяне, которые обворачивали копыта. И дорогу нам показали длинную, а сами по короткой дороге прибежали сюда и предупредили.
– Тогда почему Кальвера не устроил засаду? – спросил Винн. – И костер остыл давно. Кто еще знал, что мы собираемся сюда? Знал кто-нибудь, кроме тех ребят с Рохасом?
Все молча переглянулись. В тишине было слышно, как засопел Чико. Он вытер взмокшее лицо шляпой и задумался, тиская ее в руках.
– Может быть, они все-таки ушли? – с надеждой произнес он. – Я слышал, они собирались в какой-то город… Матаморос? Там народ жирный и туда не суются гринго, так они говорили.
– Матаморос далеко. Очень далеко. Им никто не мешал сделать это утром, если бы они хотели уйти, – сказал Крис.
– Значит, они напали на деревню? – предположил Гарри. – Но Рохас… Он не дал бы им войти без единого выстрела. Что-то здесь не то… Говорил я вам, поехали в Колорадо. Теперь ломай голову с этим Кальверой…
Смельчакам не пришлось долго думать. Когда они подъехали к деревне и остановились на площади, двери лавки Сотеро внезапно распахнулись, и на крыльцо вышел… сам Кальвера!
Словно из-под земли тут и там возникали фигуры бандитов. На веранде перед лавкой ярко горели две лампы, и все семеро оказались внутри освещенного круга. Из темноты на них смотрели стволы винчестеров, и было их слишком много. За спиной Кальверы через распахнутую дверь Крис увидел Рохаса, окруженного бандитами. Он был связан, и на лице его краснела полоска крови, стекающей со лба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77