— По-твоему, это дает тебе право измываться над подчиненными?
— Да как по-другому?! — страдальчески вопросил Ковшов. — Кто в армию сейчас приходит? Алкаши, наркоманы, педики! Как с ними по-другому?!
— Слушай, командир! — взмолился я. — Давай поговорим об этом в другой раз.
— Не будет другого раза. Сегодня ночью вас отправляют.
— Тогда поговорим, когда мы вернемся. Ковшов поглядел куда-то в сторону, мимо меня, и сказал:
— Вы не вернетесь.
* * *
Вот тут-то я и проснулся.
* * *
— Об этом я и хотел сказать, — продолжал Ковшов. — Вчера, когда вы получили снаряжение, я случайно слышал, как начальник склада спросил, как все оформить. И подполковник ответил: никак, мол, спишем, скорее всего.
— Еще раз! — приказал я. — Что ответил подполковник? Только точно, без «мол».
— Он ответил: «Подготовь акт на списание». Начсклада спросил: «А кто подпишет?»
Подполковник сказал: «Кому положено, тот и подпишет». Я почему тебе рассказал… — Это я сразу понял. Ты полюбил нас с первого взгляда.
— Со второго, — с хмурой усмешкой поправил Ковшов. — Только я тебе ничего не говорил, понял?
— Ну, ясно. Мы просто встали пораньше и немного поговорили о смысле жизни. Когда встретимся снова, поговорим о смысле смерти.
— Думаешь, встретимся? — спросил Ковшов.
— А как же!
— Где?
— Там, где все мы когда-нибудь обязательно будем.
— Ну и шутки у тебя! — подумав, сказал младший лейтенант Ковшов.
* * *
И тут весь лагерь пришел в движение.
— Подъем!
* * *
— Товарищ подполковник! Отделение прибыло для прохождения инструктажа!
— Проходите, господа резервисты. Рассаживайтесь. Ковшов, свободен. Проследи, чтобы нам никто не мешал.
— Слушаюсь!
Ковшов вышел.
Мы расположились за узкими столами с пластиковыми столешницами. Когда-то это была ленинская комната. Там, где на стенах темнели пятна невылинявшей краски, висели портреты членов Политбюро, а над школьной доской — портрет очередного генсека. Сейчас на этом месте красовался президент Ельцин на танке, а на одной из стен, в любовно оформленной рамочке под стеклом, — случайно забытый или оставленный намеренно «Моральный кодекс строителя коммунизма». И я вдруг поймал себя на мысли, что не помню ни одной заповеди. Ни единой. Попытался прочитать, но рамочка была от меня слишком далеко.
Ну, дела. А ведь изучал и даже, может быть, сдавал зачет. В такой же вот ленинской комнате. Чем же была забита тогда моя голова?
Бесхитростные рисунки на столешницах, без труда различимые, несмотря на попытки уничтожить их мылом и содой, сразу напомнили мне чем. Боже ты мой, это было целую жизнь назад.
Между тем подполковник прикнопил к доске штабную карту и несколько листов аэрофотосъемки. Карта была крупномасштабная, очень подробная. На ней был участок земной поверхности размером километров пятьдесят на пятьдесят. Но где находится эта поверхность, понять было нельзя. Лишь по преобладанию желтого и коричневого цветов над зеленым можно было сделать вывод, что изображено какое-то плоскогорье.
Подполковник оглядел нас и ткнул пальцем в карту.
— Место высадки здесь, — произнес он так, будто не начинал инструктаж, а его заканчивал. — Десантируетесь с вертолета. По прямой до объекта — сорок два километра. С учетом рельефа — около семидесяти. Объект — вот. А это снимки из космоса. Потом изучите. Задача номер один: скрытно приблизиться к объекту на минимально возможное расстояние. Идти только ночью. Сейчас полнолуние, так что нормально. Никаких костров, никакой демаскировки. Задача вторая: изучить схему охраны объекта и выявить оптимальный путь проникновения на него. Задача третья: проникнуть на объект. После этого доложите в Центр и получите дальнейшие указания. Командир группы — Пастухов. Вопросы?
От такой лапидарности мы слегка прибалдели.
— Товарищ подполковник, нельзя ли начать пораньше? — на правах новоявленного командира спросил я. — Район операции?
— Восточная Сибирь.
— Можно точней?
— Нет.
— Как мы туда попадем?
— Самолетом. Борт из Кубинки уходит сегодня в семнадцать тридцать.
— Что за объект?
— Аэродром.
— Какой?
— Обыкновенный. Военно-транспортной авиации. Его арендует одна из дочерних фирм компании «Госвооружение».
— Но охраняют солдаты?
— Естественно. Вам что-то не нравится?
— Почему? — возразил я. — Лично я в полном восторге. Особенно от вашего высокого мнения о наших способностях. Вы уверены, что мы впятером сможем взять штурмом аэродром, в охране которого не меньше двух батальонов?
— Полк.
— Тем более.
— Вам никто не приказывает штурмовать объект. Ваша задача — проникнуть на его территорию. Как вы это сделаете — ваши трудности.
— А тогда на кой черт нам столько оружия и такой боезапас?
— Положено, — сказал подполковник. Мои вопросы отскакивали от него, как пули от танка.
Я решил зайти с другой стороны:
— Можем мы узнать о цели операции?
— Нет.
— Совсем ничего?
— Кроме того, что услышали. Я и сам не в курсе. Моя задача — довести до вас этот приказ.
— Кто отдал приказ?
— Кому положено, тот и отдал.
— Кто будет нас прикрывать?
— Никто.
— Система отхода?
— По обстоятельствам.
— Тоже, значит, наши трудности?
— Да.
— Вопросов больше не имею.
— Вам определенно что-то не нравится, — повторил подполковник.
— А что нам должно нравиться? — спросил я. — Мы мирные гражданские люди. Вы отрываете нас от дел и посылаете черт знает куда черт знает зачем. Кому это может понравиться?
— А я не на прогулку вас приглашаю. Это — боевой приказ. Напомнить, что бывает за невыполнение боевого приказа?
— Знаем, — вмешался Артист. — Нас уже однажды вышибли за это из армии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109