— Осталось километров пять, — объявил Збигнев, и глаза его сузились.Голубков перешел в салон и улегся на сено рядом с Пастухом.— Давно я на сене не лежал, даже не верится, — сказал он со вздохом.— Как думаешь, не собьют?— Думаю, нет, — спокойно сказал Голубков. — Поляки — они все больше на ту стороны границы посматривают: как же, через них тропа в Европу лежит, по ней многие хотят с московской стороны пробраться. А назад мало дураков найдется. Что им, рустов, что ли, ловить?Пастух хмыкнул:— Я не о том. При чем тут поляки? Они еще не расчухались, а если и расчухались, то пока еще только перекрывают дороги. Я спрашиваю про наших, думаешь, не собьют?— О чем ты?— О том. Одна ракета — и все концы... в огонь. А если над рекой собьют — то в воду. Многим в армии хотелось бы этого. Как удобно: ни дискеты, ни Дудчика, ни нас, свидетелей.— Не собьют, — сказал Голубков. — Им надо удостовериться, что дискета и Дудчик действительно у нас, допросить его с применением всех средств, чтобы знать, не просочилась ли куда информация. Да и Нифонтов не дурак, чтобы...— Вот этого я больше всего и опасаюсь, — сказал Пастухов и замолчал.«Я тоже», — чуть не ответил ему полковник Голубков.— Вон она, граница! — крикнул пан Збигнев. — Проскочили! А, холера, свента матка боска!Под ними мелькнула вспаханная полоса, и потянулась та же самая заболоченная земля, но уже белорусская.Сверху с ревом пронесся истребитель. Голубков бросился в кабину:— Подтягивай чуть дальше, к Малоритскому шоссе, и садись прямо на поле. Не угробься только.В салоне улыбались ребята, стараясь не глядеть на Дудчика. Неприятен и жалок он был в эту минуту.Самолетик, сопровождаемый звеном истребителей, снизился и запрыгал по кочковатому полю. Когда он остановился, из фюзеляжа, как горох, посыпались на землю люди. Как они только в такую крохотную стрекозу все понатолкались! Наконец высадили и последнего — вынесли на руках, потащили скорее к дороге, где прилетевших дожидалась целая кавалькада машин.Кто-то возле машин отдал короткую команду, и тотчас один из МиГов завалился набок, пошел резкой дугой вниз, выпустил из-под крыльев маленькую, нервно рыскающую в полете ракету. А через секунду на месте самолетика Збигнева вырос огромный ало-черный куст взрыва... * * * Боцман разливал по «маленькой».— Вот послушайте, ребятки, — сказал Док и достал несколько листочков, аккуратно вырезанных из газет.«БелАПАН. 4 сентября воздушное пространство Беларуси было нарушено неизвестным самолетом с польской территории. На запросы летчик не отвечал и на предупредительные выстрелы никак не реагировал. На подлете к городу Бресту воздушный нарушитель границы был сбит ВВС республики».— Ну, помянем души «сбитых» нарушителей суверенных границ, — провозгласил Артист.— Ушица-то! — изнывал Муха. — Не буду пить водку, пока не дадут ухи. Водку положено юшкой запивать.— Какая водка? — возмутился Боцман. — Чистый самогон!— Тогда ладно, — сдался Муха.— А вот еще, — продолжал Док.«ИТАР-ТАСС. По не подтвержденным официально сведениям, полученным из достоверных источников, вчера на одном из подмосковных военных аэродромов был задержан самолет „Руслан“ с грузом наркотических веществ на борту. Как утверждают, он следовал рейсом с всемирно известного космодрома Байконур».— Не для прессы, — засмеялся Голубков, — сообщаю: ваш знакомец майор Стрельчинский остался тем не менее на свободе. Он успел продать квартиру и укатил на своей машине в неизвестном направлении, воспользовавшись паспортом, который по вашей милости ему изготовил старичок Егор Кузьмич.— Видишь, Док, — сказал Боцман. — Впрок пошла человеку наша наука.— Туда ему и дорога, — отозвался Док. — В неизвестном направлении. Дайте ухи!— Ухи тебе! За грехи? Рано еще.— Тогда слушайте. «Аргументы и факты»: «...Военным судом бывший полковник ВС России Дудчик признан виновным и приговорен к 12 годам лишения свободы с конфискацией имущества. Помимо этого, Дудчик В.П. лишен воинского звания и всех наград». — Да уж, — сказал Боцман. — Поделом, конечно. А еще бы лучше, если бы его Амир пристрелил на прощание. Мороки меньше...— Ладно, не кисните. Есть новости повеселее. — Док перебирал вырезки. — «Известия». Заметка о попытке в ЗабВО продажи пяти военных вертолетов Ми-8 по цене двадцать тысяч долларов за штуку. Груз предназначался неизвестной иностранной фирме. Средняя цена такого вертолета составляет на международном рынке двести пятьдесят тысяч долларов США. А вот еще. Таможенной службой США задержана при попытке ввезти в страну на частном судне списанная ракетная установка РУ-25 советского производства.— Да хватит тебе, Док, надоело.— Но это же все о нас. Вот, самое приятное. Об увольнении в отставку генералов...— Перестань, знаем все это, надоело. Уха готова!— Политинформация закончена. — Док со своей миской потянулся к ведру с ухой.— В очередь!— А знаете, о чем я жалею, ребята, — сказал Артист, отдуваясь после обильной трапезы. — О том, что мало погулял на Карловом Мосту. И что не увидел его Трубач.— Да, Трубач... — проговорил Муха.— И Тимоха, — добавил Боцман.От сельской церквушки, как нарочно подгадав, ударил надтреснутый звон колокола, зовущего к вечерней службе.— Пойдемте быстрей, ребята, — потянул их Пастух. — Пойдемте, пока служба не началась. А потом вернемся, никто тут моего не тронет, не такие люди... * * * И вот стоят они все рядом со мной — воины, вступившие в это звание, и спрашивают у себя самих строгого ответа о служении.Кто мы перед лицом Твоим, Господи?Воины.И дело наше — служить так, чтобы убоялись нас идущие красть, которые Бога не убоялись, а услышав бы там лай собак, тотчас возвратились назад, и чего не сделал страх Божий, то успел бы сделать страх зверей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97