— Безукоризненно, — восхитился Болан.
— Мне нужна хотя бы минута, старик, — заявил пилот.
— Принято, — кивнул Болан.
Он открыл дверцу и спрыгнул на землю. С виду в лагере все было спокойно. Болан выбрался из-под вращающихся лопастей и двинулся к баракам, но вдруг остановился и опустился на одно колено на землю, как будто хотел завязать шнурок. А позади него лопасти маленького вертолета, взятого напрокат, продолжали со свистом рассекать воздух.
Какой-то тип в военной форме вышел из барака и, прикрывая глаза рукой, уставился на посадочную площадку, после чего вернулся в здание.
Болан услышал рев боевого вертолета «Хью Кобра», который быстро усиливался, пока полностью не перекрыл рокот двигателя маленькой стрекозы Гримальди.
Болан выпрямился и закурил, прикрывая рукой огонек спички, чтобы его не задули потоки воздуха, поднятые лопастями вертолета.
Из-за барака вынырнул джип и плавно двинулся по направлению к посадочной площадке. Из другого барака показался еще один военный и выкрикнул какой-то приказ, обращенный к шоферу джипа. Джип замер, а человек в хаки бросился в его сторону.
Болан спокойно бросил обгоревшую спичку и полуобернулся к большому вертолету. Гримальди уже сидел за штурвалом «Кобры», которая быстро катилась по взлетной полосе. Болан запрыгнул на борт, и они тотчас поднялись в воздух.
Теперь они пролетали над джипом. Томпсон, сидя на переднем сиденье, неистово махал обеими руками, пытаясь привлечь внимание экипажа вертолета.
Но «Кобра» и не намеревалась возвращаться.
Во всяком случае целой. Чуть позднее Болан охотно им вернет ее обломки. Именно таково было его намерение.
* * *
Что это еще за странная суета снаружи? Этот придурочный солдафон продолжал украдкой бросать взгляды в окно, явно игнорируя своего собеседника. Несомненно, его мысли были далеко, и Минотти это начинало раздражать.
— Эй, я с вами говорю, — прикрикнул он.
— Да, я вас слушаю, — сухо отозвался офицер.
— Так, может, вы объясните мне, что творится снаружи?
Офицер одарил Минотти тяжелым взглядом, в котором читалось отчетливое желание послать «банкира» куда подальше, а затем быстрым военным шагом подошел к окну. Даже поход в туалет эти вояки обставляют, как военный маневр. Минотти казалось, что он слышал звучание труб и бой барабанов всякий раз, когда этот кретин хлопал своими ресницами. Мучения и только! Впрочем, следовали признать: этот чертов офицеришко был, как сталь. Эдакий высокий мускулистый мужчина с крепкими челюстями. В нем не было ничего мягкого, ни на миг он не смел потерять свою твердость. Но почему он всегда держится, точно на военном параде? Минотти даже не пошевелился, сидя на стуле, и продолжал разглядывать офицера с ног до головы.
— Что происходит? — спросил он чуть мягче.
— Вертолет, — спокойно ответил Хэрлсон короткими рублеными фразами. — Только что приземлился. Без разрешения. Чужой вертолет.
— О, — вымолвил Минотти, машинально глянув на часы.
«Спесивая задница», как называл он про себя военного, наконец-то сменил позу: теперь он смотрел в окно, широко расставив ноги и заложив руки за спину. «Ему бы еще хлыст в руки, — подумал Минотти, — это очень оживило бы картину».
Внезапно Хэрлсон бросился к двери, выкрикнув единственное, но весьма впечатляющее слово:
— Джордан!
Словно в ответ на этот крик все тело Минотти вдруг охватил сильный нервный зуд. Теперь он понимал, почему вдруг инстинктивно посмотрел на часы. Эти парни провели его — вот единственное объяснение. Ведь они должны быть... И если этот сволочной подонок... Бин же сказал, что он там! А теперь Хэрлсон заявляет, будто он здесь.
Что же, видно, пора готовиться к славной серенаде, как пить дать. Ну и черт с ним! Кто вложил деньги в это хреново...
Минотти вдруг вскочил и устремился к офицеру — тот вышел под небольшой навес и дверь за собой оставил открытой. Отсюда Минотти увидел, как на посадочную площадку размером с футбольное поле из маленького вертолета выпрыгнул какой-то человек и, сделав несколько шагов, неожиданно опустился на одно колено.
— Почему бы не выслать за ним танк? — фыркнул Минотти. — Эта сволочь не сделает и ста метров пешком.
«Спесивая задница», пробурчав что-то исключительно вежливое, вернулся к себе в кабинет.
Минотти остался стоять под навесом. Похоже, шутка малость затянулась.
— В заднице я видел вашу вежливость! — прокричал он в спину Хэрлсону. — Вы хоть знаете, сколько денег мы вбухали в оснащение вашего дерьмового лагеря? Я уже не говорю о Колорадо. И я мог бы продолжить перечень. Теперь это называется бизнесом.
Паскудный офицеришко был, наверняка, южанином и корчил из себя аристократа. Он обратился к Минотти:
— Если хотите, я верну вам все до последнего цента. А теперь потрудитесь объяснить, в чем вы упрекаете Джордана?
— Меня тошнит от этого типа, — прорычал Минотти. — Ведь я имею право сомневаться?
— А на ваших нью-йоркских друзей он произвел прекрасное впечатление, — заметил Хэрлсон. — Он от начала до конца разработал эту операцию, и вы не возражали. Откуда же такая резкая перемена настроения в последний момент? Вам не понравилось, как он ведет допрос? Но его метод очень похож на ваш. Так в чем же дело?
— Да заткнитесь вы, черт возьми! — взорвался Минотти. — Мне плевать на допрос. Давайте играть в открытую. Мои нью-йоркские друзья, как вы говорите, — это я и никто другой. И здесь командую я!
Хэрлсон сел на стул.
— Так вот как у вас перекладывают ответственность на чужие плечи! А я-то думал, решения принимают на самом верху, начиная с Маринелло.
— Никогда не произносите это имя в моем присутствии!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37