Молодая дама, сопровождавшая Барни Матильду, была не кто иная, как Салли Палмер, агент ФБР, девушка из квартета «Ранджер Герлз», с которым Мак познакомился еще в Вегасе.
С тех пор Болан не встречал ее, но недавно случайно столкнулся в Детройте с другим членом той группы. Вероятно, она выполняла такое же задание, как и Салли. Мак видел, что осталось от Жоржетты Шеблё, — такое не приснится даже в кошмарном сне, и теперь ему было о чем беспокоиться.
Лимузин мягко тронулся и влился в бесконечный поток машин.
— Куда? — спросил шофер-телохранитель.
— В ад, — проворчал Болан, — если не будешь смотреть на дорогу.
Его холодный взгляд встретился в зеркале заднего вида с тревожными кукольными глазками Салли, и он понял, что влип по уши.
В старом добром Нью-Йорке есть за что постоять. И в предчувствии жаркой схватки по его телу вновь пробежала дрожь боевого азарта.
Глава 8
Болан сидел вполоборота на переднем сиденье лимузина, сложив руки на спинке, и пытался оценить психологическую атмосферу в салоне машины. Ее можно было выразить одним словом: напряженность.
Он мягко произнес.
— Не ожидал встретить вас здесь, Барни.
— Откуда вам известно мое имя? — с легким раздражением спросил Матильда.
Болан чуть улыбнулся.
— Да полно вам. Кто не знает Барни Матильду?
— Это вы были на Лонг-Айленде сегодня утром?
Болан продолжал ухмыляться.
— Сегодня утром я побывал во многих местах. А что за дело привело вас в эту тихую заводь?
— Какую тихую заводь? — Разговор протекал, как фехтовальный поединок. Настороженные глаза старика препарировали Болана как биолог лягушку. — Вас называют Омегой, да?
Болан пожал плечами.
— Называйте, как хотите. Альфа или Омега — какая разница?
Матильда взглянул на девушку. Затем сказал Болану:
— Я закурю сигару.
— Я не против, — ответил Болан. — Если вы для этой цели не воспользуетесь шестизарядной зажигалкой.
— С какой стати?
Болан по-прежнему едва заметно улыбался.
— Сейчас трудное время, Барни, — он внимательно наблюдал, как старик доставал сигару и прикуривал. Затем уже без улыбки сказал:
— Жаль, что мы встретились у Тони.
— Почему бы и нет? У Тони хороший сыр, а вино еще лучше.
— Сегодня сыр и вино не полезли бы в глотку.
— Почему?
— Не то место, не то время, не те люди.
Старик усмехнулся.
— Как на 45-й и Лексе, да? А, может, как в парикмахерской на 43-й? Сколько было еще «не тех» мест?
Болан повел рукой.
— Как аукнется, так и откликнется, знаете ли.
Матильда вновь усмехнулся, пыхнул сигарой, еще раз бросил взгляд на девушку.
— Это мисс Кертис, — вежливо представил он ее. — Мисс Кертис, это, по-моему, Альфа и Омега, что означает начало и конец. Он любезно оставляет за нами право выбора.
Болан даже не взглянул на даму. Он спросил старика:
— А кто такая мисс Кертис?
— Она, — мой друг, — резко ответил Матильда. Его раздражение усилилось. — Один из немногих оставшихся у меня друзей. Поэтому не пытайтесь втянуть меня в ваши глупые дела. Я — старый человек и давно покончил с «не теми местами, не теми людьми» и тому подобным. Приберегите это для молодых выскочек. Я кормлю птиц. Я поливаю сад, когда мне этого хочется. Разговариваю с моей красивой подружкой. Завтра я похороню Оджи, потом, наверное, поеду во Флориду и куплю участок земли на берегу моря. Буду кормить проклятых пеликанов. Не возражаете?
Бесстрастным кивком Болан дал понять, что одобряет планы Матильды.
— Хорошее дело, — сказал он.
— Конечно, хорошее. Пусть вся эта страна со своими людишками идет к черту. Что касается меня, я ничего не вижу, ничего не говорю, ничего не делаю. Против этого у вас тоже нет возражений?
— Похоже, вы много знаете, — сказал Болан. — О плохих местах и плохих людях.
Матильда стряхнул пепел с сигары на небольшой пульт, установленный между сиденьями, там, где в обычных лимузинах находятся откидные сиденья. Кроме всего прочего, на пульте имелся переносной телефон и рация.
— Поддерживаю связь, — сказал он. — Отставной — еще не значит мертвый, я думаю.
— Возможно, Барни. Со всем уважением к вам заявляю: идет борьба за преемственность власти. И вам следует определиться, на чьей вы стороне. А Флорида с пеликанами от вас не уйдет.
Проницательные глаза старика вновь насторожились.
— А те парни... они заняли неправильную позицию, да?
— Я бы сказал, глупую позицию, — ответил Болан.
— Давайте говорить открыто, — предложил старик.
Болан посмотрел на даму. Она скромно потупила взгляд и едва заметно придвинулась к старику.
— С ней все в порядке, — сказал Матильда. — Прямой разговор. Каковы шансы Дэвида?
— Вопрос решен однозначно, — спокойно ответил Болан.
— Поскольку вы подавляете оппозицию, да?
— Скажем так: территория сейчас едина.
— Это ни о чем не говорит. Остальные территории должны ратифицировать такое важное решение.
— Я уже сказал, вопрос решен. Сегодня совет в полном составе ратифицирует его.
— Так быстро? Он, должно быть, давно готовился к такому исходу.
— Довольно долго. — Болан развел руками, аргументируя свою точку зрения. — А как иначе, Барни? Старые традиции умерли. Сейчас другое время и другие люди. Вы и Оджи — последние из могикан. К кому перейдет власть? К жалкой шпане вроде Минотти? Скубы? Вольпы?
Матильда издал глубокий и усталый вздох.
— Оджи тоже принимали за шпану, когда он вступал в должность. Но он в десять раз лучше Дэвида. Я не понимаю... Не могу понять, как люди вашего калибра могут поддерживать такого щенка.
Болан не стремился выиграть этот спор. Наоборот, он играл в поддавки, желая намеренно проиграть спор. Барни Матильда, конечно, полуустранился от дел, но старика уважали и любили в мафии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40