То ли ехала быстрее, то ли свернула куда?
Было уже два часа ночи, когда Карл наконец отыскал авторитетного таджика со странным погонялом Кальмар. На самом деле звали того Кармаль, но в советской зоне зэки тут же исковеркали его настоящее имя в более привычное для себя, и это было единственное, с чем он смирился в неволе. Кальмар в молодости был и не уродом, и не красавцем, но с годами стал привлекателен именно стариковской красотой, когда седые волосы и белоснежная борода придают лицу благородство.
Москва ничуть не испортила его прирожденную восточную дикость. В квартире Кальмара практически не было мебели. Единственная книга – Коран. Стены и пол устилали толстые ковры. Таджик и на зоне никогда не стремился стать своим среди блатных, копировать их поведение. Ему удалось сохранить свою самобытность даже за колючкой. Он умудрился создать свою собственную масть, ни на что не похожую, не имеющую названия, и жить по ее законам. Одиноко и гордо. И зэки, и администрация уважали его за твердость и силу духа. Никогда и никто не видел Кальмара злым или улыбающимся, таджик всегда оставался спокойным, говорил тихо, но доходчиво. И если хотел, от его спокойных тихих слов кровь стыла в жилах. Кальмар был единственным из занятых поставкой наркоты в столицу, кого Карл на самом деле уважал. Чем бы ни занимался таджик, ему всегда удавалось оставаться цельной личностью.
– С чем пришел? – поинтересовался Кальмар.
Было не понять, то ли он еще не ложился спать, то ли только поднял голову от подушки. Кальмар полулежал на ковре. На нем был какой-то странный белый балахон, доходивший до самых босых ступней, и белый платок, накинутый на голову, – слово «Аллах» нельзя произносить с непокрытой головой, а оно может сорваться с губ случайно.
Искать Кальмара пришлось долго, собственного телефона таджик не имел принципиально. Карла удивила выдрессированность охранников – провели к своему господину и растворились в небольшой квартире. Не видно и не слышно, будто нет никого.
– Извини, что поздно, – Карлу пришлось сесть на ковер, поджав под себя ноги. Туфли он оставил в прихожей, так тут было заведено. – Перетереть надо одно дело. Качан на тебя работает?
– Каждый человек в первую очередь для себя старается, – спокойно заметил Кальмар, – если ты хочешь узнать, знаю ли я его, то – да.
По-русски Кальмар говорил чисто, почти без акцента, даже слишком правильно для человека, выучившего язык в зрелом возрасте на зоне.
– Дело такое. Мутка какая-то пошла, – перешел к цели своего визита Карл, – скажу, что знаю, тебе решать, что делать. Позвонил мне Качан. Десять лет не виделись, а тут вспомнил. Был я у него сегодня.
Кальмар сдержанно кивнул, давая понять, что знает, где обитает Качан.
– Замутил он что-то. Предложил мне рыжье и камни. Я сказал, что подумаю, а потом, когда вернулся через полчаса, у его дома машина с ментовским номером и двое чудаков на букву «М». Один – мент в костюме, а второй – вряд ли, на иностранца похож. И у этого второго коробка под мышкой, та самая, что мне Качан предлагал. Уехали. А самого Качана нигде не видно. Не мог он им сам коробку отдать, ведь я ему еще ни «нет», ни «да» не сказал.
– Знаю я, что он тебе предлагал. Говорил ему, чтобы не лез. Значит, нарвался.
– Так ты все наперед знал?
– Я этого не сказал. Карл, тебе Качан что-нибудь должен остался? Ты в него бабло вложил?
– Нет. Тебя предупредить хотел.
– Значит, так, Карл, я только тебе скажу, другому бы и словом не обмолвился. Если тебе Качан должен остался, я за его долги отвечу. Забудь то, что видел.
– Он ментам стучал?
– Если менты у него были или он у них, это еще не значит, что Качан стучал. Тебя на зоне тоже не один раз в штаб таскали.
– Оттуда у меня дорога одна была – в ПКТ.
– Знаю. Я тебя уважаю, Карл. Потому и советую, забудь про Качана так, словно его и не было.
– Я тебе ничего нового не открыл?
– Могу еще сказать. Это не мои люди сделали. Я Качана предупреждал, чтобы не лез, а он не послушал, – сонные глаза Кальмара скользили по лишенной мебели комнате.
Карл поднял указательный палец:
– Ты знаешь того, кто приезжал с ментом в дом Качана? С виду он похож на араба.
– Я его никогда не видел, если людям надо, они ко мне сами приходят.
– Он в гостинице «Минск» остановился.
– Может быть. Я его знаю как американца Миира. Вот и все. Большего мне не надо. Не виделись мы никогда.
Карл поднялся с плотного ковра, кивнул Кальмару на прощанье – рукопожатий тот не признавал. Из кухни уже выходил охранник, чтобы проводить гостя до двери.
– Постой, – окликнул Карла Кальмар.
– Не хочу знать, что ты задумал, но играть взялись большие люди, даже я не все знаю. Не мешайся у них под ногами, отойди в сторону, Карл. Спасибо, что зашел, предупредил. Если узнаю что-нибудь новое, я тебя найду.
– Запиши мой телефон.
Кальмар прикрыл глаза ладонью:
– Если я сказал, что найду, значит, найду. Не мне тебя учить, ты сам жизнью битый, но и Монголу ничего не говори о встрече с Качаном, если не спросит. Так всем лучше будет.
– Я подумаю над твоими словами. Спасибо, что предупредил, – Карл покинул комнату.
Кальмар остался в одиночестве. Проводивший законного охранник вновь затаился, исчез в глубине квартиры. Яркая лампочка без абажура горела под самым потолком гостиной. Старый таджик с изборожденным морщинами лицом поднял книгу, лежавшую у ног, и принялся читать то, что и так знал на память, – Коран. Указательный палец его правой руки скользил слева направо по страницам книги, левой рукой Кальмар поглаживал редкую седую бороду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16