По рукам снова пошли бурдюки с вином,
пляска становилась все более дикой и необузданной, и спустя
некоторое время все пикты, включая шамана, валялись точно
бревна на траве Поляны Совета.
Выждав еще немного, дабы убедиться, что опасности больше
нет, Конан велел Флавию следовать за ним, и беглецы с
превеликой осторожностью двинулись к берегу. Солнце село; в
наступившей ночной тишине, которую по-прежнему нарушало
только лягушиной кваканье, киммериец быстро пробирался
вперед по узкой, почти незаметной лесной тропинке. Молодой
полусотник был не так ловок; он то и дело спотыкался о
выступающие из земли корни или задевал ствол дерева, пока не
понял, что ему лучше всего идти по следам капитана, который,
похоже, мог видеть в темноте как лесная кошка. Казалось, сам
гигант-варвар не ведает усталости, однако заметив, что его
менее выносливый спутник начал задыхаться, выбившись из сил,
Конан остановился, дав ему время отдохнуть. Впрочем,
утомление не заставило неугомонного аквилонца прекратить
свои бесконечные расспросы.
- Так почему же граф Лусиан оказался предателем? Ты
говорил, что догадываешься...
- Ну, это довольно просто, парень. Ведь после того, как
пикты захватили Тусцелан, графу, как командующему легионом
пограничной стражи, фактически стала подчиняться все
Конаджохара.
- И что с того? Конаджохара! Невелик почет! Глушь, дикие
нравы, дикие люди... Это всего лишь небольшой кусок
побережья Громовой реки. Три бедные провинции - Конавага,
Чохира да Орискония, всего один город...
- Я про то и говорю. Губернаторы соседних провинций
станут требовать у короля, чтобы земли Конаджохары были
поделены между ними - и мне кажется, что наш добрый
Нумедидес не станет этому препятствовать. И что тогда
останется Лусиану? Большая часть его владений отойдет к
Боссону, а тамошний губернатор Тасперас - злейший враг
Лусиана. Теперь понимаешь, отчего нашему графу выгодно
сдать пиктам Чохиру? Он подложит свинью Тасперасу, а кроме
того, получит огромные деньги! В гарнизоне Тусцелана была
тысяча воинов, а жалованье они не получали целых полгода!
Прикинь, какую сумму это составляет! А всему Велитриуму
известно, что Лусиан более всего на свете любит играть в
азартные игры и ставки делает крупные. В последнее время
ему, наверное, больше везет в любовных делах, чем в игре, и
за ним значатся огромные долги, так что Сагайета
подвернулся ему очень кстати.
- Но если Чохира снова перейдет к пиктам, что же будет с
теми, кто там живет? Кто получил там землю?
- Думаешь, Лусиан из-за того ночами не спит? Его одно
заботит - благополучие и процветание собственной персоны. И
в том, как я полагаю, он мало отличается от остальных ваших
нобилей...
- Ты не прав, капитан! Вот ты упомянул губернатора
Боссона - он никогда бы не сделался предателем!
- Про барона Таспераса я и в самом деле не могу сказать
ничего дурного. Он даже оставил в пограничье своих людей -
после того, как пал Тусцелан, и присланные нам на подмогу
войска остальных губернаторов были отозваны. Но вообще-то я
не доверяю аристократам: они, как шакалы, рвут себе
богатства да владения, а случись какая беда, удирают
первыми. Ну, а что касается предательства Лусиана... Тут
палка о двух концах! Дикари-то, наоборот, считают его деяние
благородным - ведь он вернул им земли, которые Аквилония
получила обманным путем.
- Не могу понять, капитан - ты с таким презрением
говоришь об аквилонцах, и в то же время поступил на
королевскую службу. Да еще рискуешь ради нас жизнью в этих
гибельных местах, - в недоумении произнес Флавий.
- С чего ты взял, что я вас презираю? Нет, Флавий, в
твоей стране я встретил множество достойных людей, но,
видишь ли, немногие из них принадлежат к знати. А жизнью я
рискую, если уж говорить начистоту, не ради вас - просто я
привык хорошо делать свое дело. Ведь я командую наемниками
и чаще всего продаю меч не тому, на чьей стороне правда, а
кто больше мне заплатит. Но пойдем! Если мы будем и дальше
молоть языками, то не успеем до рассвета выбраться из этого
проклятого леса. Пошли!

4

Конан и Флавий, в обществе двух наспех одетых и, видимо,
только что поднявшихся с постели мужчин, сидели в
небольшой, освещенной масляной лампой комнате в казармах
Велитриума. Тяжелый дневной переход под лучами палящего
солнца, последующее сражение с пиктами, долгие часы,
проведенные в холодной воде, - все это совершенно не
отразилось на состоянии варвара, тогда как его молодой
спутник был полностью измотан. И потому Флавий почти не
принимал участия в разговоре, с трудом удерживаясь, чтобы не
заснуть прямо за столом. Двое других аквилонцев резко
отличались друг от друга: один из них был коренастым
человеком с седой бородкой и покрытым шрамами смуглым лицом;
второй - аристократического вида высокий юноша, на плечи
коего спускались длинные локоны светлых волос. Собравшиеся
обсуждали события прошедших дня и ночи.
- То, что ты рассказал, звучит очень странно, капитан
Конан, - заговорил молодой блондин, - Граф Лусиан - один из
знатнейших нобилей Аквилонии, и поверить, что он продал
свою страну, жизни наших солдат за пиктское золото.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14