— Вам легко критиковать, синьор Аугусто. Как вы знаете, Бембом — это небольшая станция, не чета Новоресифе, а ваши вишнанцы рядом с кришнанцами — простые и наивные, как дети.— Я только хотел сказать, что всем известно о ваших бюрократических проволочках, которые…— Говорю вам…— …которые являются…— Queira, senhores Queira, senhores — «довольно, господа» (порт.)

, — остановил их Кеннеди. Комендант Новоресифе был очень важной персоной, и его послушались. — Оставим пререкания. Нам надлежит сделать все возможное при существующих обстоятельствах.— И все равно дело дохлое, — не переставал брюзжать Абреу. — Рано или поздно они придумают что-нибудь сногсшибательное, и тогда мы узнаем, зря или не зря Межпланетный совет опасался, что эти отсталые кришнанцы начнут воевать с другими мирами, как только у них произойдет научно-техническая революция.— В этом я с вами солидарен. Межпланетный совет — всего лишь группа людей. А значит, любой из них — и все вместе — может быть ограниченным, даже дубоватым. Я целый год бомбардировал их письмами по поводу вишнанцев, чтобы…— В этот момент раздался стук в дверь.— Да! — сказал Абреу. Вошел Горчаков, начальник таможенной службы.Думаю, вам лучше быть в курсе этого дела, chefe chefe — «босс» (порт.)

, — сказал он. — Помните того землянина, которого мы пропустили для путешествия несколько десятков ночей назад? Акелави? Ахмад Акелави?— Тот высокий алжирский инженер? Sim Sim — «да» (порт.)

. Что там с ним?— Он пытался пронести через таможню мумию.— Прошу прощения, синьоры, — извинился Абреу. — Мне необходимо разобраться с этим делом. — И глава службы безопасности Новоресифе — настоящая туша — поднялся с кресла и, тяжело ступая, пошел за Горчаковым.— Что за мумия? — спросил он.— Какой-то их царек. Утверждает, что все абсолютно законно и у него есть чек об оплате покупки.Едва увидев Акелави, Абреу словно ощетинился внутри. Сам толстенький коротышка, он подозревал всех мужчин выше него в дьявольских кознях, а алжирец, возможно, был самым высоким человеком, нога которого переступала порог этого дальнего представительства «Вигенс Интерпланетарис». Акелави все еще выглядел по-кришнански: вспученные зеленые волосы и нарисованные стрелки по направлению к ушам. Он холодно посмотрел сверху вниз своими большими темными глазами на чиновника.Абреу взял с места в карьер:— Что все это значит, синьор Ахмад?Акелави вздохнул:— Я уже объяснил сотруднику таможни, а потом начальнику всей службы, а теперь говорю вам, затем, судя по всему, очередь дойдет до команданте Кеннеди…— Об этом вам нечего беспокоиться. Просто отвечайте на мои вопросы.— Весьма охотно. Повторяю еще раз: я купил эту мумию у принца Ферриана Сотаспийского. Вот чек в подтверждение этой сделки, с собственноручной подписью князя.— А с какой целью вы ее приобрели?— Отвезти на Землю в качестве музейного экспоната. Даже при нынешних тарифах на перевозки она компенсирует мне затраты на поездку.— А чья это мумия? — спросил Абреу, осматривая ее. — Mгe do Deus Mгe do Deus — «Матерь Божья» (порт.)

, какая она ужасная!— Считается, что это останки Манзарии, первого и единственного короля Сотаспе, — заметил Акелави.— Как это? У них была республика? Или еще что-то?— Не совсем так. У них была только видимость, юридическая фикция, благодаря которой король Манзария все еще является законным правителем, а у царствующего монарха — принца — только статус регента. Тут все юридически очень запутано…— Тогда нечего и забивать всем этим голову. Вы просветили ее рентгеновскими лучами, amigo?— Пока нет, — ответил Горчаков. — Думал, вы захотите присутствовать…Через полчаса со всеми проверками было покончено.— Не вижу причин препятствовать ее вывозу, — сказал Абреу. — Но объясните мне: почему принц Ферриан решился продать столь священную реликвию?Акелави пожал своими костлявыми плечами:— Он не сказал. Возможно, хочет называться королем, а не только быть монархом по сути дела.— Понимаю. А что это у вас за медаль?— За победу на чемпионате по планерному спорту в Микарданде. Если вы позволите мне начать подписывать бумаги из этой горы, я могу успеть на свой корабль. — И, заполнив все необходимые документы, он удалился с мумией в руках.
Не прошло и трех дней после отбытия Акелави на корабле «Лорето», как в Новоресифе разыгралась настоящая буря. И поднял ее молодой худой кришнанец. На нем был наряд богатого островитянина с моря Садабао, а его португальский был если не ломаным, то сильно искривленным.— Я — принц Ферриан Сотаспийский! — сверкая глазами кричал он на Абреу. — Грязные твари! Что вы сделали с нашим великим королем?!— Вы имеете в виду ту мумию, которую взял с собой Акелави? — пробормотал смущенный Абреу.— Это для тебя она мумия, а для нас — священная реликвия нашего государства, которое было, есть и будет вовеки веков! Где она?Абреу объяснил.— Ты хочешь сказать, что символ славы наших предков теперь за миллионы миль отсюда? Что этот вор, да соберется в его утробе вся зараза и гниль Кришны, что он…— Минуточку, ваша милость. Так вы утверждаете, что этот Акелави похитил мумию, а не купил ее, как он сказал?— Конечно, похитил! Ты что же, полагаешь, будто мы столь бедны, что продали нашего единственного короля?Абреу повернулся к своему секретарю:— Найди-ка фотокопию чека, который предъявлял Акелави. Если произошла ошибка, господин Ферриан, мы ее исправим… А вот и чек. Разве это не ваша подпись?— Выглядит похоже, но я никогда подобных бумаг не подписывал. Он мог получить их хитростью. Когда отбывает на землю следующий корабль?— Через девять или десять дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93