Дальше начался просто ночной кошмар. Зопирион делал несколько мощных гребков веслами, чтобы хоть немного продвинуть тяжелую, переполненную водой лодку, а потом начинал судорожно вычерпывать. Потом снова греб. Казалось, что от раза к разу вода прибывает все быстрее, а конца пути не было видно…
Наконец, они подплыли к кораблю. Зопириону, пришлось встать в утлой лодчонке с риском опрокинуть ее. Свободной рукой он передал Ахирама в протянутые руки одного из матросов, забросил на палубу промокший мешок и сам забрался по веревочному трапу. Полузатопленная лодка неуклюже поползла к берегу: это Сафанбаал тянула за веревку.
На залитой лунным светом палубе перед Зопирионом появился силуэт крепкого мужчины. Он поклонился и обратился к юноше по-гречески с финикийским акцентом.
— Возрадуйся, господин Зопирион! Я — Бостар, капитан «Судека» и твой покорный слуга. Чем могу помочь тебе?
— Будь в добром здравии! — ответил на том же языке Зопирион. — Нужно уложить мальчика…
— Слушаю и повинуюсь! Но мне кажется, что он уже нашел себе место, — сказал капитан. Ахирам заснул прямо на палубе, свернувшись калачиком и положив под голову руку. Подчиняясь приказам капитана, матросы принялись поднимать парус, и вскоре корабль повернулся носом на восток. Зопирион завернул мальчугана в одеяло и перенес в более спокойное место, а сам отправился вслед за капитаном в его каюту, расположенную на корме. Несмотря на то, что она была больше каюты на «Муттумалейне», Зопириону пришлось нагнуться, чтобы войти в крошечное помещение. Почти все место в каюте занимало кресло, стул, небольшой трехногий стол да койка капитана.
Они уселись за столиком друг напротив друга. Над столом, подвешенная к потолку, стояла маленькая бронзовая лампа. Она слегка покачивалась в такт движениям корабля. В тусклом желтоватом свете лампы юноша смог разглядеть капитана Бостара. Перед ним сидел мужчина среднего роста и крепкого телосложения с огромной кудрявой черной бородой. Помимо обычных колец на пальцах и в ушах, он носил на шее дорогое на вид ожерелье из амулетов, перемежающихся полудрагоценными камнями. На голове у него была надета высокая шляпа цилиндрической формы, обернутая шарфом наподобие тюрбана. Из-под тюрбана смотрели внимательные черные глаза с мешковатыми веками. Между ними выразительно торчал огромный мясистый нос.
— Не хочет ли господин отведать капельку никудышного библского вина? — наполняя чашу из небольшого кувшинчика, предложил Бостар.
— Спасибо. Мне кажется, у тебя превосходный корабль, — заметил Зопирион.
— Ты добр. Да услышат боги Эллады твою учтивость! Кстати, — капитан внезапно перешел на финикийский, — ты не говоришь по-ханаански?
— Нет, совсем не говорю, — ответил Зопирион. Юноша прекрасно запомнил предупреждение Инва. Бостара нельзя было отнести к числу заслуживающих доверия капитанов. К тому же вызывала беспокойство обескураживающая вежливость. — Часто ли ты ведешь дела с ведьмой?
Бостар вздрогнул и воздел руки.
— Когда занимаешься торговлей, приходится иметь дело с множеством людей из разных стран. И как бы иначе я смог узнать о выгодных делах раньше моих конкурентов? А сколько времени ты провел в Новой Финикии?
— Не так долго, сколько хотелось. — Продолжалась игра в уловки. — Карфаген произвел на меня удивительное впечатление. Это твой последний рейс в сезоне?
— Все зависит от воли богов, занимающихся делами погоды…
Продолжение разговора было лишь скучным повторением любезностей. Зопирион допил вино, извинился и вышел на палубу. Завернувшись в плащ и положив под голову дорожную сумку, он прилег в укромном уголке рядом с ребенком и сразу же погрузился беспокойный сон, в который вплетались мягкое покачивание корабля, стоны и скрип деревянной обшивки, песни ветра в снастях и ритмичные всплески воды, когда корабль разрезал носом волны.
Солнце было уже высоко, когда Зопириона разбудили громкие голоса. Собравшись в группу, капитан, его помощник и два матроса громко спорили по-финикийски. Когда юноша открыл глаза и увидел, что они наблюдают за ним, до него долетел обрывок фразы:
— …я же предупреждал: говорите тише, а теперь он проснулся!
«Так, — подумал Зопирион. — Это уже интересно». Он зевнул, потянулся и, поприветствовав их, сделал вид, что снова заснул.
— Ничего не случилось, — сказал голос Бостара. — Он не понимает по-финикийски.
— Зато мальчик понимает! — сказал другой.
— Мальчик ушел на корму, там ничего не слышно, — Зопирион узнал голос помощника.
— Еще не поздно напасть на него…
— Нет. У него под одеждой спрятан меч, — снова прозвучал голос Бастара. — Он крупный, сильный мужчина, и к тому же далеко не дурак. В моей каюте он увернулся от всех ловушек. Легко, как по маслу! Если мы не схватим его с первой же попытки, то, клянусь железной реей Мелькарта, он успеет отрубить голову или руку, по крайней мере, одному из нас прежде, чем мы его обезоружим. Лучше вечером.
— Когда он вечером заснет, мы свяжем его и мальчишку, заткнем им кляпами рот и спрячем в трюме. А не то они начнут звать на помощь прежде, чем мы зайдем в Акрагант.
— Хорошенько накормите его и напоите вином. Тогда он завалится спать днем.
— Ай, чем скорее мы его свяжем, тем лучше, — вставил другой. — Интересно, сколько за него можно будет выручить в Тире?
Бостар:
— С его умом и образованием он потянет по меньшей мере на восемь-десять фунтов серебра. За мальчонку можно выручить половину после того, как его оскопят.
— А не возникнут ли у нас в результате такого расклада трудности с Инвом?
— Содомит Инв? Я не стану отказываться от дара богов, плывущего мне в руки, ради какого-то лживого агента по выкупам во Внутреннем море…
Группа заговорщиков отошла чуть в сторону, и дальше уже было невозможно что-либо разобрать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111