..— Достаточно, — сказал мой шеф, махнув рукой. — Все это очень интересно, но решать не вам.— Что вы имеете в виду?— Я имею в виду, что исследования по Проекту А-237 должны быть прекращены, а вы должны немедленно написать заключительный отчет о работе. Машины следует размонтировать, а сотрудников привлечь к работе по другому проекту.— Что?! — закричал я. — Но вы не можете закрыть исследования сейчас, когда мы стоим на пороге...— Прости меня, Шерм, но я все могу. Комиссия по атомной энергии вынесла вчера соответствующее постановление. Оно еще не было официально опубликовано, но я получил указания остановить работы, как только я сюда вернусь.— Эти ничтожные невежественные выскочки...— Сочувствую вам, но у меня нет выбора.Я потерял самообладание и в открытую стал угрожать ему, что в любом случае буду продолжать исследования. Это было глупо, потому что ему ничего не стоило уволить меня за неподчинение. Однако я знал, что он ценит мои способности, и рассчитывал, что по этой причине он не захочет расстаться со мной. Но он решил поймать сразу двух зайцев.— Ну, если вы так настроены, то вопрос будем считать закрытым. Ваша группа будет распущена и люди распределены по другим лабораториям. За вами сохраняется прежний оклад и должность консультанта. Затем, когда вы сможете мыслить здраво, мы попытаемся найти вам подходящую работу.Хлопнув дверью, я выбежал из кабинета и пошел домой, чтобы все обдумать. Здесь мне следовало бы рассказать немного о себе. Я считаю, что я уже достаточно стар, чтобы быть объективным, и у меня впереди осталось слишком мало времени, чтобы имело смысл притворяться.Я всегда был мизантропом, склонным к уединению. Я не любил людей и не слишком ими интересовался, а они платили мне той же монетой. В обществе я чувствовал себя не в своей тарелке, У меня был талант всегда говорить не то, что нужно, и выставлять себя на посмешище. Я никогда ни с кем не находил общего языка. Даже если я внимательно следил за каждым словом и жестом, я никогда не мог предугадать реакции окружающих. Я считал, да и сейчас считаю, что люди — это глупые и опасные безволосые обезьяны с непредсказуемым поведением. Если я пытался держать язык за зубами, следил за каждым своим словом и таким образом избегал возможности совершить какой-либо неуместный поступок, то окружающим это тоже не нравилось. Про меня говорили, что я холоден, чопорен и недружелюбен. И это тогда, когда я изо всех сил старался никого не обижать и держаться вежливо.Я никогда не был женат и в то время, о котором пишу, приближался к зрелому возрасту, не имея ни одного друга, да и знакомых у меня было не больше, чем того требовалось для моей работы. Я мог бы найти оправдание своим взглядам, напомнив Вам о греховности и порочности человечества, но не делаю этого, ибо Вы и сами, я думаю, достаточно знаете об этом.Моим единственным занятием помимо моей работы было увлечение историей естествознания. В отличие от многих моих коллег-натурфилософов я имел склонность к истории, подкрепленную поверхностным гуманитарным образованием. Я был членом Исторического общества, и мои статьи по истории естествознания появлялись в печати.Я вернулся в свой маленький домик, чувствуя себя Галилеем. Это был ученый, которого во всем мире за несколько веков до моего времени преследовали церковные власти за создание астрономической теории, так же как и в этом мире в Европе несколько веков тому назад преследовали Георгия Шварцхорна.Я чувствовал, что я родился слишком рано. Если бы только наука в моем мире развивалась быстрее, тогда меня бы ценили за мой талант, и все мои трудности исчезли бы сами собой.Но почему же, подумал я, наука не развивалась более быстрыми темпами? Я обратился к раннему периоду развития науки. Почему Ваши соотечественники, сделав две — две с половиной тысячи лет тому назад первый шаг на пути к храму науки, не продолжали двигаться в том же направлении до тех пор, пока наука не стала тем, чем она стала в конце концов, во всяком случае в моем мире, — ни от чего не зависящим, саморазвивающимся явлением? Я знал, какой ответ дает на это история науки.Одной из причин было рабство, при котором работать считалось недостойным свободного человека, а так как изобретательство и исследовательская деятельность были похожи на работу, они не вызывали ни у кого интереса. Другой причиной был низкий уровень развития ремесел, что делало невозможным создание чистого стекла и точных измерительных инструментов. Еще одна причина заключалась в том, что эллины имели склонность создавать космологические теории не опираясь на факты, вследствие чего большинство из этих теорий были ошибочны.Мог ли человек, думал я, отправившись в те времена и приложив определенные усилия в нужном месте и в нужное время, направить в правильное русло развитие науки?Существует множество фантастических рассказов о том, как путешественники во времени внушали благоговейный ужас людям, демонстрируя им открытия, сделанные позднее. Однако почти всегда такой путешествующий во времени герой плохо кончал. Либо его как колдуна убивали люди в том времени, куда он отправлялся, либо происходил несчастный случай, но всегда что-то мешало ему повлиять на ход истории. Зная об этих опасностях, я мог предотвратить их, тщательно все продумав. Я ничего бы не добился, если бы перенес в прошлое какое-нибудь изобретенное нами устройство, например печатный станок или автомобиль, и передал его нашим предкам в надежде на то, что это повлияет на их культуру. Я не смог бы за короткое время научить их пользоваться им, а если бы оно сломалось или если бы припасы к нему кончились — они бы не смогли заставить его работать снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14