от больших неприятностей.

* * *

Урия, король готов и итальянцев, — всемилостивому Флавию Англию Юстиниану, императору римлян.

Приветствия!
Теперь, когда войска под командованием Кровавого Иоанна, посланные Его Светлостью и Италию, больше не стоят на пути нашего примирения, пора возобновить переговоры о скорейшем окончании жестокой и разорительной войны.
Все условия, изложенные нами в предыдущем письме, остаются в силе за одним исключением: ранее испрошенния контрибуция в сто тысяч солидов удваивается в связи с необходимостью компенсации нашим гражданам ущерба от вторжения византийских войск.
Встает вопрос о судьбе генерала Его Светлости, Кровавого Иоанна. Хотя мы никогда ранее не рассматривали всерьез коллекционирование византийских генералов и качестве забавы, действия Его Светлости, похоже, не оставляют нам иного выход. Как известно, Персией правит молодой и энергичный король Хусрол. По нашим данным, Хусрол вскоре предпримет еще одну попытку завоевать Сирию, так что его светлости понадобятся способные генералы.
Желая Империи лишь благополучия, предлагаем названному Иоанну свободу за небольшой выкуп в пятьдесят тысяч солидов.
Далее, согласно нашей скромной способности предвидеть будущее, в Аравии лет через тридцать родится некий Магомет, который, исповедуя еретическое учение, вызовет жестокие и кровавые войны — ежели его вовремя не остановить. Мы почтительно требуем усиления контроля за этими византийскими территориями, дабы пресечь источник бедствия в самом его зародыше.
Прошу принять слова предупреждения как свидетельство самых дружеских чувств. В ожидании скорейшего ответа,
Мартинус Падуанский, квестор.

Пэдуэй удовлетворенно вздохнул и посмотрел на письмо.
Забот хватало. Надо думать и об угрозе со стороны Баварии, и о предложении хана аварцев составить союз против приморских гуннов... Предложение придется вежливо отклонить — в качестве соседей аварцы ничуть не лучше гуннов.
Какой-то странствующий монах-фанатик снова устраивает шум — вопит о колдовстве. Заткнуть ему рот, предложив высокооплачиваемую работу? Нет, пожалуй, надо повидать сперва епископа Болоньи. А еще лучше — купить сразу старого плута Сильверия...
А порох — продолжать эксперименты? С одной стороны, способов сеять смерть и разрушения уже вполне достаточно. С другой стороны, все планы развития цивилизации связаны с итало-готским государством, которое, следовательно, должно быть укреплено любой ценой...
«К черту все проблемы!» — решил Пэдузй, смахивая бумаги со стола. Он снял с вешалки шляпу, сел на лошадь и отправился к дому Анция. Как можно наладить отношения с Доротеей, если после возвращения в Рим он еще ни разу к ней не заехал?
Девушка вышла ему навстречу. Мартин успел подумать, какая она все же хорошенькая. Но ничего похожего на восторженный прием, которого заслуживает герой-победитель, не последовало. Не дав Пэдуэю сказать и слова, Доротея с порога закричала:
— Зверь! Грязное животное! Мы пригрели тебя, впустили в дом, а ты нас уничтожил! Сердце моего несчастного отца разбито навек! Что, явился позлорадствовать?!
— О чем...
— Только не притворяйся, будто ничего не понимаешь! Или не ты издал незаконный указ, освобождающий колонов в Кампании? Они сожгли наше поместье, разграбили все вещи, к которым я привыкла с раннего детства...
Доротея начала плакать. Пэдуэй попытался сказать что-то сочувственное, но она немедленно снова вспыхнула.
— Убирайся! Не желаю тебя больше видеть! Без отряда своих варваров ты в наш дом не войдешь! Убирайся отсюда!!
Пэдуэй убрался, медленно и понуро. Сложная штука жизнь. Любые серьезные перемены неминуемо причиняют кому-нибудь боль.
Потом его спина выпрямилась. А чего, собственно, он расстраивается? Доротея, конечно, девушка приятная — хорошенькая и сравнительно неглупая, особенно по местным понятиям. Но вовсе не уникальная. Да таких, в сущности, пруд пруди! Если уж говорить откровенно — так, весьма серенькая. К тому же к тридцати пяти, как всякая итальянка, наверняка чудовищно растолстеет...
Государственная компенсация за ущерб поможет исцелить разбитые сердца Анциев. Если они извинятся, он, разумеется, будет вежлив — но не вернется. Нет, не вернется.
Девушки — это, конечно, хорошо, и рано или поздно он сделает свой выбор. Однако пока его ждут куда более важные дела. Успехи в спасении цивилизации значительно перевешивают любые личные неурядицы.
Его работа еще не закончена. Да и не будет ей конца — пока старость, болезнь или кинжал недоброжелателя не решат все проблемы раз и навсегда. Так много всего предстоит сделать: компас, паровой двигатель, микроскоп... Закон о неприкосновенности личности!
Полтора года он балансирует на краю пропасти — укрепляет свои позиции, нейтрализует врагов, пока благополучно избегает гнева различных церквей... Неплохо для мышки-Пэдуэя! Эдак он может продержаться еще не один десяток лет.
А если и не продержится, если нововведения Загадочного Мартинуса станут поперек горла слишком многим — что ж, по всей Италии работает семафорный телеграф, и скоро его заменит телеграф электрический, если только найдется время для экспериментов. Вот-вот откроется почта. Во Флоренции, Риме и Неаполе из-под печатных станков выходят книги и газеты... Что бы ни случилось с ним лично, всего этого уже не перечеркнешь.
Да, сомнений нет — ход истории изменен.
Тьма не опустится.



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65