Зато она сама часто бывала в цирке и лепила Пурша с натуры. Маргарита специально заставляла его «позировать» — прохаживаться взад-вперед вдоль решетки.
Когда работа подошла к концу, глиняную фигуру привезли на Дулевский фарфоровый завод, где было изготовлено несколько копий.
Тигра Гатилова лепила впервые, поэтому он не очень получился — слишком большая голова и неуклюжие лапы, и по сравнению с Маргаритой меньше, чем был в действительности. Правда, было видно, что это все-таки тигр, а не лев.
Скульптура «Назарова с тигром» экспонировалась на выставке «Советская Россия».
Не меньше внимания, чем интонациям и движениям, Назарова уделяла костюму. Появившись впервые в фильме «Укротительница тигров» в черной венгерке с серебряными галунами, она сохранила этот наряд надолго. Помимо чисто профессиональных качеств — удобства в работе на манеже — он выгодно подчеркивал ее фигуру, светлые волосы и придавал спортивный вид. Но вскоре выяснилось, что через прутья решетки трудно следить за движениями дрессировщицы, одетой в черное. Так что Назарова сменила костюм на белый. Теперь это была свободная куртка со спускающимся с плеча голубым ментиком, усеянным блестками, и лосины, заправленные в невысокие сапожки.
Да и прутья решетки довольно быстро отошли в прошлое. В 1958 году Александров-Федотов придумал заменить традиционную решетку сеткой из тонкого стального троса. Такая сетка достаточно прочна, чтобы выдержать натиск любого крупного зверя, и вместе с тем обеспечивает гораздо лучшую видимость. Глаз скоро привыкает к ней и перестает замечать; кажется, что номер идет на открытом манеже. Да и устанавливать ее гораздо быстрее и легче. Маргарита и Константин были первыми, кто принял это новшество.
В зависимости от многих причин на манеже Назарова держалась по-разному. Зрители вечерних представлений настраивали ее на торжественный лад, а на дневных, когда в зале были в основном дети, Маргарита становилась иной. Да и звери в эти часы выглядели резвее, словно молодели.
Отношение Назаровой к своим животным тоже было неодинаковым и зависело от их индивидуальных качеств. С Найдой, Пупой, Кальвой и даже с огромным Уралом она обращалась как заботливая мать с малышами. С Радой — приветливо. Ей нравились любознательность и старательное отношение к работе этой «вдумчивой» тигрицы. С Байкалочкой — нежно, хотя держалась настороже (эта тигрица так и не простила ей давнюю обиду). С Ахиллом Маргарита была строга, хотя и побаивалась его неуравновешенного характера, временами толкающего зверя на непредсказуемые поступки. А с Пуршем… С Пуршем Назарова дружила, он был ее любимцем, к нему она обращалась за помощью, когда кто-то из молодых упрямился и отказывался выполнять трюки или бунтовал.
Взяв от своего учителя Бориса Эдера все лучшее, что он вложил в понятие дрессировщика хищных зверей, Назарова пошла дальше по пути гуманной дрессировки. Не укротитель и даже не дрессировщик-воспитатель, как ее учитель Эдер, а дрессировщик — друг зверей. Вот в чем заключалось совершенствование работы Маргариты Назаровой.
Она часто обращалась к листкам воспоминаний И. Бурлака, много лет работавшего с В. Л. Дуровым, о воспитании животных. Он писал: «Метод ласкового обращения настолько воспитывает и облагораживает животное, настолько развивает его умственные способности и даже инициативу, что временами видишь перед собой вполне мыслящее существо, своими духовными свойства ми приближающееся к человеку. Чего нельзя сказать о болевом методе, который настолько притупляет животное, что превращает его чуть ли не в неодушевленный предмет, в машину, повинующуюся только бичу и для которой человек непонятен, как непонятно для нее и то, чему ее научили».
Александров-Федотов утверждал, что, в отличие от льва, тигр никогда не станет защищать дрессировщика от сородичей. Такое благородство, по его мнению, тиграм несвойственно. Пурш доказал, что это правило имеет исключения.
Очень редко Назарова пугалась всерьез — и то не за себя, а за других. Обычно это было связано с побегами тигров. Их выходы «в свет» не всегда заканчивались столь же благополучно, как побеги Пурша. Чего стоит хотя бы случай в Баку, когда Маргарита упала в обморок.
А в 1960 году случилось и другое происшествие — теперь в Москве, в цирке на Цветном бульваре.
Кто-то открыл дверь в вольер, и оттуда исчезли все десять тигров! Маргарита и ее ассистентка Вера Попова искали беглецов повсюду, а обнаружили — какой кошмар! — на улице. Тигры входили в расположенный рядом с цирком кинотеатр. Там как раз готовился просмотр, и зал был полон публики.
Вбежав в зрительный зал, Маргарита и Вера увидели, что люди в панике сбились возле выходов, давя друг друга. Пурш, встав передними лапами на подоконник, обнюхивал лицо пожилого человека, который, похоже, пребывал в шоке. Ахилл, Рада и Кальва, собравшись вокруг, с интересом наблюдали за этой сценой. Лойда хищным оком окидывала зал, выбирая себе жертву. Урал принюхивался к свернутому занавесу — там явно кто-то прятался…
Словом, дрессировщица успела вовремя. Вдвоем с Верой они стали первым делом теснить к выходу Лойду. Вскоре подоспели Константиновский, Багдасаров и еще несколько ассистентов и рабочих. Тигров оттеснили в боковой коридор, перекрыли им путь и дали людям возможность выйти из зала. Затем к дверям кинотеатра подкатили транспортные клетки. Хищников по одному загоняли в клетки и перевозили обратно в цирк. Все это время несостоявшиеся зрители стояли на бульваре напротив кинотеатра и наблюдали.
Девять тигров перевезли в клетках, а десятого Назарова, вывела просто так — на поводке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68