— Авт.) ». [22]
Сталин отдал предпочтение предложениям Тимошенко и Хрущева, «ручавшимся головой» за успех и достигшим больших, чем Жуков и Конев, успехов в зимнем наступлении. Но Верховный не складывал все яйца в одну корзину.
Харьковская операция, отнюдь не частная, должна была только положить начало разгрому вермахта. Это подтверждает маршал Москаленко:
«…многие из нас предполагали, что Красная Армия уже в состоянии немедленно выбросить захватчиков с советской земли. Предусматриваемая… серия ударов по врагу с целью оттеснить его от Днепра была, несомненно,задумана как начало изгнания оккупантов с территории нашей Родины (курсив наш. — Авт.) ».
Одновременно последовала бы операция в Крыму, тоже с весьма решительными целями. Войскам Крымского фронта предстояло соединиться с защитниками Севастополя, разбить 11-ю немецкую армию и очистить Крым от противника. Это открывало путь на юг Украины и позволяло ударить навстречу наступающим к Днепру армиям Тимошенко, окружая всю группу армий «Юг». После этого в наступление должны были перейти войска Брянского фронта на Льговско-Курс-ком направлении, а потом настала бы очередь Западного и Калининского фронтов ликвидировать ржевс-ко-вяземскую группировку. В завершение — деблокада Ленинграда и выход Карельского фронта на линию Государственной границы СССР.
Таким образом, действительный замысел советской Ставки на весенне-летнюю кампанию 1942 года состоял в том, «чтобы последовательно осуществить ряд стратегических операций на разных направлениях, чтобы заставить противника распылить свои оезеовы, не лать создать ему сильную группиоовку для отражения наступления ни в одном из пунктов» (Соколов Б. Неизвестный Жуков. Мн., 2000. С. 358). [23] Поэтому имевшиеся в распоряжении Ставки 9 резервных армий были равномерно распределены по всему фронту.
Сталин и его полководцы думали, что Красная Армия теперь достаточно сильна, чтобы разгромить немцев, которые считались уже не способными к проведению крупных операций. В этом убеждали и фантастические цифры вражеских потерь, представляемых Разведуправлением Генштаба, не отстававшим в составлении победных реляций от щербаковского Совинформбюро.
Так, к 1 марта потери вермахта на Восточном фронте с начала войны оценивались в 6,5 млн человек — это больше, чем немцы потеряли за весь период борьбы с Советским Союзом. Вообще за 6 лет Второй мировой войны потери германских вооруженных сил на всех фронтах составили около 6924 тыс. человек. А на 1 марта 1942 года потери сухопутных сил на Восточном фронте достигли лишь 1005,6 тыс., т. е. вшестеро меньше, чем считали Сталин и его Генштаб. Собственные потери они преуменьшали в 2-3 раза. Соотношение сил члены Ставки преувеличивали в свою пользу и сильно переоценивали «организаторские способности начальствующего состава» Красной Армии, «опытность и прозорливость» ее генералов.
Между прочим, в период активной подготовки к реализации этих грандиозных планов президент Рузвельт поставил-таки сам вопрос об открытии второго фронта в Европе. В апреле он пригласил в США министра иностранных дел Молотова для подписания соответствующего договора. Но Сталин не торопился и успех переговоров ставил в зависимость от соглашения с Англией, которая, связанная обязательствами перед Польшей, по-прежнему «отказывается признавать некоторые пункты» относительно западной границы СССР. Вашингтон, в свою очередь, считал противоречащим принципам Атлантической хартии включение в состав Советского Союза государств Прибалтики. По свидетельству И.М. Майского, в апреле Молотова настойчиво звали и в Лондон для завершения затянувшихся переговоров, [24] но «нарком, однако, ответил, что в настоящее время он не может покинуть Москву… Идеи воспринял отказ Молотова довольно болезненно».
У советского руководства были более серьезные дела. 1 мая 1942 года Верховный Главнокомандующий обратился к вооруженным силам с приказом № 130, в котором говорилось:
«Несомненно, прежде всего, что за этот период фашистская Германия и ее армия стали слабее, чем 10 месяцев тому назад… Войне не видно конца, а людские резервы на исходе, нефть на исходе, сырье на исходе. В германском народе все более нарастает сознание неизбежности поражения Германии.
…Что касается немецкой армии, то, несмотря на ее упорство в обороне, она все же стала намного слабее… Ее старые опытные генералы вроде Рейхенау, Браухи-ча, Тодта и других либо убиты Красной Армией, либо разогнаны немецко-фашистской верхушкой. Ее кадровый офицерский состав частью истреблен Красной Армией, частью же разложился в результате грабежей и насилий над гражданским населением. Ее рядовой состав, серьезно ослабленный в ходе операций, получает все меньше пополнений…
Несомненно, во-вторых, что за истекший период Красная Армия стала организованнее и сильнее, чем в начале войны… Красная Армия добилась перелома в ходе войны и перешла от активной обороны к успешному наступлению на вражеские войска… Все это говорит о том, что Красная Армия стала организованнее и сильнее, ее офицерские кадры закалились в боях, а ее генералы стали опытнее и прозорливее.
Приказываю…всей Красной Армии добиться того, чтобы 1942 год стал годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск и освобождения советской земли от гитлеровских мерзавцев (курсив наш.- Авт.) ».
До начала Харьковской операции оставалось 10 дней. С середины мая должен был начаться отсчет «могучим ударам» по «озверелым врагам» и неудержимое движение советских войск к западным границам СССР. Но, по иронии судьбы, именно май ознаменовал собой начало целой серии катастрофических поражений Красной Армии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31