Но это в стороне!
Плохие дни у всех бывают, - а уродам
Они простительны. Служил я год за годом.
Я шут заслуженный. Прошу я, наконец,
Пощады. Вам нельзя ломать свой бубенец!
Над глупым Трибуле смеялись вы так часто.
Мне нечего сказать и больше нечем хвастать.
Отдайте, господа, сокровище мое!
Тут, в спальне короля, вы заперли ее.
Где девочка моя? Пощады! Ваша милость!
Мне делать нечего, когда не сохранилась
Она, мое дитя. Судьба моя горька.
Все разом отнято сейчас у старика.
Все продолжают молчать. В отчаянии он поднимается.
Смеются иль молчат! И это все? О боже!
Вам весело смотреть, как с содранною кожей
Оплакивает шут погубленную дочь,
Как рвет он волосы, что поседели в ночь!
Внезапно дверь королевской спальни открывается. Оттуда выходит Бланш, растерянная, одежда ее в беспорядке; с отчаянным криком она бросается к отцу.
Бланш
Отец!
Трибуле
О, вот она! Мой дорогой ребенок!
Вот девочка моя! Опора плеч согбенных!
Столь невиновная в несчастии сама!
(Его душат слезы и нервный смех)
Поверьте, господа, я не сошел с ума,
И плачущим навзрыд я на люди не выйду.
И с этой девочкой, такою кроткой с виду,
Что стоит посмотреть - и лучше станешь сам,
Я воли не даю своим смешным слезам.
(Бланш)
Не бойся ничего! Ведь это чья-то шутка.
Смеются - и пускай! Конечно, было жутко!
Они добры, честны. Раз я люблю тебя,
Дадут нам жить вдвоем, спокойно и любя.
(Вельможам)
Ведь так?
/i>(Бланш, обнимая ее)
Но ты со мной! Какое счастье снова!
О, я готов забыть все, что случилось злого,
Недавно плакавший смеяться не устал,
И потерявший все еще богаче стал.
(Глядя на нее с беспокойством)
Ты плачешь, но о чем?
Бланш
(пряча в руках пылающее и заплаканное лицо)
Кто эту тяжесть снимет? Стыд!
Трибуле
Что сказала ты?
Бланш
(прячет лицо у него на груди)
О нет, не перед ними! Вам одному.
Трибуле
(дрожа от гнева, поворачивается к королевской двери)
Ага! Насильник! И ее!
Бланш
(с рыданием бросается к его ногам)
Останемся вдвоем!
Трибуле
(в три прыжка бросается к озадаченным вельможам и расталкивает их пинками)
Ступайте вон, зверье!
И ежели король к вам постучит иль даже
Пройдет поблизости...
(Обращается к Вермандуа)
Вы, кажется, из стражи?
Скажите, чтоб не смея входить! Еще я здесь!
Пьен
Вот полоумный шут! Смотри, какая спесь!
Горд
(придерживая его движением руки)
Младенцам и шутам не возражать пристойно,
Но надо их стеречь!
Они выходят.
Трибуле
(садится в кресло Короля и подымает дочь с полу)
Поговорим спокойно!
Теперь скажи мне все!
(Обернувшись, замечает, что де Коссе остался. Наполовину приподнявшись, показывает ему на дверь)
Вы слышали? Назад!
Коссе (пятится, подчиняясь властному тону Трибуле)
Им все позволено! Шуты еще грозят!
(Уходит)
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Трибуле, Бланш
Трибуле (мрачно)
Ну, говори теперь.
Бланш (опустив глаза и прерывая речь слезами)
Должна я, очевидно,
Вам рассказать, как в дом пробрался он.
Мне стыдно!
Трибуле обнимает ее и нежно вытирает ей слезы.
Уже давно... Хочу начать издалека...
Меня преследовал... Нет, память не легка...
Он молча шел за мной.
Нет, надо вам заметить,
Что в церкви суждено его мне было встретить.
Трибуле
Да! Короля!
Бланш (продолжает)
Скамью он придвигал ко мне,
Чтоб быть замеченным в церковной тишине...
(Голос ее все более и более слабеет)
Вчера он к нам пришел, сумел проникнуть сразу...
Трибуле
Избавлю я тебя от тяжкого рассказа. Все уж отгадано!
(Подымается)
О горе! Боже мой!
Посмел он заклеймить чело твое чумой!
Дыханьем осквернил тобою полный воздух!
И грубо оборвал венец твой в юных звездах!
Мое убежище, где я - слуга ничей!
Заря, будившая меня от всех ночей!
Душа моей души, что доброту мне дала
И на бесчестие благой покров кидала,
Приют, что я нашел, отверженный для всех,
Небесный ангел мой, крепчайший мой доспех
Погибла, брошена в болоте непролазном.
Разбит святой венец, что я считал алмазным.
Чем же теперь мне стать? Найду ли ремесло?
Что делать при дворе, где торжествует зло,
Где я всегда встречал одно искусство блуда,
Да наглость пьяную, да - морду лизоблюда?
Ведь раньше только ты, невинная краса,
Могла порадовать еще мои глаза!
Да, я покорен был, я принял эту участь,
Всей этой гнусностью по долгу службы мучась.
Пусть чванство я встречал в развратнике любом,
Слыхал кичливый смех над горем, над горбом,
Я жребием моим, что со стыдом был смешан,
Вполне доволен был, - я ею был утешен.
Алтарь там воздвигал, где строят эшафот.
Но мой алтарь разбит! Ты не напрасно плачешь
И личико в смятенье горьком прячешь.
Плачь больше, плачь еще! Часть горя иногда
От слез девических проходит без следа.
И если можешь ты, отдай отцу все горе!
(Задумчиво)
Вот только сделаю, что следует, - и вскоре
Покинем мы Париж. О, только б ускользнуть!
(По-прежнему задумчиво)
В один короткий день так изменить свой путь!
(в ярости поднимается)
Проклятье! Кто бы мог мне предсказать недавно,
Что этот подлый двор, беспутный и бесславный,
Способный женщину с ребенком растоптать,
Бегущий от всего, в чем божья благодать,
Неслыханно легко творящий безобразья
И запятнавший все своей кровавой грязью,
Что он дойдет еще до мерзости такой
И загрязнит тебя холодною рукой!
(Оборачивается к королевской двери)
Ты, Франсуа-король! Прошу я ныне бога,
Чтоб оступился ты! Крута твоя дорога!
Чтоб он открыл твой склеп, да рухнешь ты туда!
Бланш
(подымая глаза к небу, про себя)
Не слушай, господи! Люблю его всегда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20