Одна пожилая женщина просвещала другую, пришедшую, очевидно, к шапочному разбору:
– Из машины стреляли. Она почти увернулась. Проворная такая, знаете.
– Батюшки, молоденькая-то какая!
– Именно: Могла бы спастись, но тут девчушка годков пяти с мячом выскочила – прямо под пули.
– Батюшки! Убили?!
– Кого?
– Девчушку с мячом, кого же еще!
– Да нет, девчушку она как раз оттолкнуть успела. Ее папаша сразу увел. – Рассказчица кивнула на пострадавшую. – А сама, вишь, схлопотала по полной программе.
Я застыл столбом. Дашка пристально на меня посмотрела.
– Допустим, – пробормотала она. – Но ведь народ вокруг.
– Пошел он в задницу, – процедил я сквозь зубы.
Ее зеленые глазищи жгли меня насквозь.
– Как мы все объясним?
– Плевать. – Я направился к лежавшей на асфальте девушке.
Дашка устремилась за мной.
– Что мне делать?
– Что угодно. Лишь бы меня не трогали две-три минуты. – Я пробился к Светлане Сычовой, почти трупу, и присел перед ней на корточки.
Карауливший ее сотрудник с внешностью студента прорычал:
– Эй, вали отсюда!
Он готов был спикировать на меня, как ястреб на цыпленка. Но перед ним возникла Дашка. Вероятно, с самой неотразимой из своих улыбок.
– Спокойно, молодой человек. Он учился на врача.
– Чихать, на кого он учился! Едет «Скорая»! Тут ничего нельзя трогать!
– Он только проверит пульс. А «Скорая» когда еще приедет.
Больше я ничего не слышал и не видел, но был уверен: необходимую капельку времени Дашка мне обеспечит.
Я сжал запястье Светланы. Пульс едва прощупывался, но жизнь еще теплилась где-то в глубине ее умирающего тела. Прикрыв глаза, я сконцентрировался. Сильный энергетический импульс мог добить ее окончательно, а слабый… на слабый она уже не отзывалась. С чрезвычайной осторожностью варьировал я поток энергетических волн, способных на клеточном уровне устранить разрушения в организме девушки. Очень трудно было настроиться на ее затухающий биоритм. Наконец, мне это удалось, и все же она ускользала. «Давай, милая, борись, – упрашивал я мысленно. – Ты спасла девчушку, и она возвращает тебе долг. Я полномочный ее представитель. Иди сюда, Сычова! На разборку иди. Клеиться ко мне вздумала, идиотка, по своим ментовским делам. Должен заметить, шлюха из тебя никудышная: не впечатляешь. Но мир без тебя опустеет, Светка Сычова. Долбаный этот мир даже не знает, как ты ему нужна. Зато я знаю и охотно тебя отшлепаю за бездарный твой спектакль. Слышишь, капитан Сычова? Ты меня слышишь?!»
Сперва я ощутил ледяное покалывание в пальцах, затем холод пополз вдоль моих рук от локтя к плечу. Девушка тихо вздохнула, щеки ее порозовели. Так-то лучше. Теперь дело пойдет быстрей. Твой организм, Светка Сычова, сию минуту сам себя починит. Как новенькая будешь, слово Мангуста. Не веришь? Зря. Даже пули рассосались, переработались в шлаки. В туалет сходишь – только и всего. И напоследок, радость моя, лично от меня подарок. Я починил твою убойную желтую блузку: ни единой дырочки на спине. Носи на здоровье, смущай преступников.
Господи, до чего холодно. Пытаясь унять дрожь, я открыл глаза. И тотчас услыхал голос соратника моей подопечной:
– Он что, заснул над ней?!
– Вряд ли ей это повредит, – отозвался голос моей жены.
Поднявшись с корточек, я качнулся. Дашка подхватила меня, подставив плечо.
– Как ты? – прошептала она.
Вроде я улыбнулся и пообещал:
– Пятнадцать секунд – и буду как огурчик.
Соратник капитана Сычовой приблизился с похоронной миной:
– Она-то как? Жива еще?
Я кивнул:
– Вполне. У вашей подруги просто обморок.
Он вылупился на меня с высоты своего роста.
– Что ты мелешь, придурок?! В нее столько свинца всадили… – Он перевел негодующий взор на Дашу. – Он у вас что, по жизни сдвинут?
– Совсем чуть-чуть. – Жена поглаживала меня по спине. – Особенно когда на солнышке перегреется.
Здоровяк опешил, не зная, как реагировать. А по кольцу зевак пронесся ропот возмущения. Сморщенный дедок высказался за всех:
– Оно и видно, перегрелся: вон как его шатает. Пить меньше надо.
– Совершенно с вами согласна, – заявила Дашка, выводя меня из круга, и тихо поинтересовалась: – Ну как, порядок?
– Да, – ответил я. – Только есть очень хочется.
В этот момент произошло сразу два события: послышалась, наконец, сирена «Скорой помощи», и капитан Сычова, словно пробудившись, приняла сидячее положение.
– Что со мной было, Серега? – Она смущенно одернула юбку. – Меня вроде подстрелили…
Публика издала дружное: «Ах!» Здоровяк Серега, к которому обратилась восставшая покойница, произнес нечто невнятное. Наблюдая за этой сценой с некоторого расстояния, Дашка произнесла:
– Кино. Премия «Оскар».
– Пойдем, – потянул я ее за руку.
Она уперлась:
– Дай досмотреть.
Подъехала «Скорая помощь» и, скрипнув тормозами, остановилась. Выскочили трое в белых халатах. Целехонькая капитан Сычова скомандовала:
– Влезайте обратно и чешите отсюда! Ложный вызов!
Один из бригады устало возмутился:
– Вы что, дамочка, в игрушки с нами играете? У нас, вообще-то, работы навалом.
– Вот и давай, не филонь! – осадила его Светлана. – Здесь все в ажуре! По коням, лекари!
«Лекари» пошептались, сели в машину и уехали.
Здоровяк Серега пробормотал:
– Ну ты, Сычиха, даешь!
Светлана пригвоздила его взглядом:
– Телок! Ты упустил его, признавайся?!
Я решительно потянул жену за руку:
– Дашка, линяем.
Идя за мной, жена полюбопытствовала:
– Кто она, вообще, такая?
Тут я сообразил, что Дарье еще неизвестна профессия девицы, которую она застала у меня на коленях и которую мы только что вытащили из небытия.
– Давняя моя любовь, – схохмил я по-дурацки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101