Светлана смотрела нам вслед. Молча стояла и смотрела.
ГЛАВА 39
Войдя домой, мы с Дашкой тотчас направились на кухню. Жена погладила лежащий у плиты булыжник:
– Привет, Пьер! Пустить бы тебя по Москве на волю!
Взяв с холодильника телефон, я уточнил:
– Это будет революция?
Дарья качнула «конским хвостом»:
– Нет, обычное хулиганство.
– Тогда ладно, – согласился я. – Но действуй избирательно.
С телефоном я прошел в комнату. Дашка последовала за мной.
– Может, искупаться сходим? – приоткрыла она дверку шкафа. – В кои-то веки.
Меж ее платьев проглядывал зеленый луг, над которым в безоблачном небе светило солнце. Прекрасный стерильный мир, воплощенная мечта о рае. А московское солнце почти село, лишь краешек его отражался в окнах дома напротив.
– Попробую вызвонить Оксфорда, – сказал я. – Потом сходим.
Дашка захлопала в ладоши.
Генерал Рюмин отозвался по домашнему телефону. Я облегченно вздохнул.
– Борис Викторович, – произнес я, – позвольте отчитаться о проделанной работе.
– Весь внимание, – устало ответил генерал. – Неужели информация пригодилась?
Я присел на диван. Дашка, устроившись на моих коленях, привычным манером принялась подслушивать.
– Пригодилась – не то слово: она сработала, – заверил я. Затем выложил то, что удалось извлечь из компьютерных распечаток, и в конце подытожил: – Как выяснилось, звонок вашего партнера по покеру насторожил меня не зря.
После продолжительного молчания Оксфорд прочистил кашлем горло.
– Не знаю, что и сказать. Все эти погибшие чины МВД рисуют такую картину…
– Понимаю, поверить трудно, – ввернул я поспешно. – Но постарайтесь отнестись непредвзято…
– Да нет, – перебил на сей раз генерал, – поверить не столь трудно. – Он выдержал паузу. – Сегодня умер Зимин.
Разумеется, я спросил:
– Кто такой Зимин?
Дашка постучала себя по лбу.
Оксфорд хохотнул:
– Глеб Михайлович, вы меня не разочаровали. Зимин – министр внутренних дел. Нынче на приятельском междусобойчике, где собрались ближайшие соратники с женами, Евгений Денисович повел себя странно. По утверждению многочисленных свидетелей, он выронил бокал с мартини, указал на куст жасмина и закричал: «Опять ты?! Убирайся, подлюга!» Затем обеими руками ухватил себя за горло, захрипел и рухнул на газон. Обомлевшая супруга вызвала семейного врача, который прибыл через несколько минут. Но министр, увы, уже… Без вскрытия врач определил обширный инфаркт. Так-то, Глеб Михайлович. Только что стало известно, что министром в спешном порядке назначен Анисимов. Как вам сюрприз?… А вы говорите, трудно поверить.
Отстранившись от трубки, Дарья округлила глаза:
– Ни фига себе!
Перед моим мысленным взором возник Виталий Анисимов – пузатый улыбчивый дядя в милицейской форме.
– Сегодня ведь суббота, – пробормотал я. – Когда ж успели соблюсти процедуру?
– Кого у нас волнует процедура? – ответил генерал ФСБ. – В понедельник утвердят или во вторник – он уже принимает поздравления, обещает решительно давить преступность и выражает соболезнования вдове. – Генерал вновь выдержал паузу. – Но ведь доказательств нет, Глеб Михайлович. И вряд ли появятся.
Я вздохнул:
– Разумеется. Но каждый получит, что заслужил. Своим же оружием.
– Аминь, – поставил точку Оксфорд.
После молчания я полюбопытствовал:
– Призраки не беспокоили, Борис Викторович?
Генерал хмыкнул:
– Призракам было не до меня. Они освобождали министерское кресло.
Мы с Дарьей переглянулись. Вот, значит, почему в последнее время двойники оставили нас в покое. Внушатель был занят карьерой шефа. Теперь, видимо, он получил отпуск, и нам следует ждать дорогих гостей.
– Борис Викторович, – сказал я, – не могли бы вы узнать для меня адрес ЛСД?… Э-э… Льва Савельевича Дьякова, коренного, вероятно, москвича.
– Отчего же, – откликнулся Оксфорд, – прописку у нас еще не отменили. Записываю: Лев Савельевич Дьяков. Возраст?
– Где-то… – прикинул я, – года тридцать два – тридцать четыре.
– Что-нибудь еще, Глеб Михайлович? Могут оказаться полные тезки, сами понимаете.
– Десять лет назад был студентом геофака. Шесть лет назад работал менеджером в строительной фирме «Высотка».
– Думаю, этого достаточно. Утром вам позвоню, в четверть одиннадцатого. – Простившись, генерал дал отбой.
Дашка забрала у меня телефон.
– Жить становится все интересней.
Я усмехнулся:
– Казалось бы, куда еще?
Она указала на шкаф:
– Либо искупаемся, либо я свихнусь.
– Выбираю купание, – вздохнул я. – Слезай с колен.
– Не сразу. – Дашка обняла меня за шею. – Дай собраться с духом.
В дверь позвонили.
Дарья насторожилась.
– Мы кого-то ждем?
Я пожал плечами:
– Вопрос стоит иначе: мы кого-то не ждем?
Позвонили снова. Тихий такой звоночек.
Мы с Дашкой вышли в прихожую, и я распахнул дверь.
Вскрикнув, жена повисла на моем плече. Да и сам я, признаться, дрогнул.
У порога стояла семья Колесниковых в полном составе: горбатая бабушка, Сашка и Танька. Все трое истекали кровью, сочащейся из многочисленных ран. Причем у бабушки была сломана нога, у восьмилетнего Саши выбиты были зубы, а рука четырехлетней Тани словно висела на ниточке. Все трое разевали рты в немом крике. И, будто отзываясь на этот крик, каждая клеточка моего тела завопила от боли.
– Это он! – всхлипнула Дашка. – Он! Он!
Отстранив потрясенную жену, я метнулся на кухню. Из окна, невзирая на вечерний сумрак, я разглядел желтое такси. Нельзя было терять ни мгновения.
Выскочив в прихожую, я подхватил Дашку на руки и внес в комнату. Истерзанные Колесниковы так же беззвучно проковыляли за нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101