Я взглянул на Стаса.
Рыжий смотрел в пол. И продолжал хмуро смотреть в землю, пока не укатил на одолженном белом «Фольксвагене».
ГЛАВА 31
Мы со Светой снова ехали в Сокольники на встречу с майором Калитиным, возглавляющим ее группу. Вернее, не на встречу, а на обманку. Судя по выражению лица, поддерживать разговор капитан Сычова не намеревалась. Да и я не был расположен к светской беседе. Ехали молча, погруженные в мысли. Но вскоре Светлана все же прокомментировала невеселые свои думы:
– Как услыхала по радио про пожар на складах, заселиться хотела. Честно.
С ответом я нашелся не сразу:
– Многообещающий был проект. Если б ты его осуществила, некоторые сдурели бы от счастья.
– Я так и подумала. Потому и воздержалась.
– Это правильно. Некоторых твой поступок огорчил бы.
Она криво усмехнулась:
– Таких не знаю.
– Свет, – произнес я сдержанно, – ты редкостная кретинка. Ты настолько тупая баба, что место тебе не в МУРе, а на плантации кроссовок «Адидас». Когда кроссовки эти созреют на кустиках, ты вдевала бы в них шнурки. Причем только в левые: на правые у тебя ума бы уже не хватило.
Она улыбнулась:
– И где же эта продвинутая плантация?
Секрета я не выдал, и мы вновь замолчали. В отличие от вчерашнего дня, вместо дождика нас преследовало солнце. В зависимости от маневров, оно то расплескивалось по ветровому стеклу, то подмигивало сбоку, то припекало сзади. «Жигуленок» мчался по городу, как выпущенный из клетки молодой олень.
– Оружия не взяли, ладно, – сказала Светлана. – Но как насчет слежки? Стас подготовился, а мы?
Вопроса этого я боялся. Хоть понимал, что не задать его Сычиха не могла. Я пожалел, что взял ее с собой.
– Что, собственно, тебя волнует? – потянул я время.
Она вздохнула:
– Кому из нас шнурки вдевать в кроссовки? Калитин засечет твою колымагу, хоть зацвети она жасмином. Это если мы в сторонке тихо наблюдать будем. А если на хвост ему сядем… Глеб, за кого ты его держишь? Или ты сам придурок?
«Придурка», положим, я мог проглотить, но это, увы, не спасало. Вопрос, как говорится, оставался открытым. Если уж я действительно оказался таким придурком, что взял ее на слежку… Что было делать? Пришлось соблюдать принцип: «Сказал А, говори Б».
– Стас, конечно, подготовился, – начал я осторожно. – Так и надо. Но, Свет… Калитин нашей слежки не засечет. Это невозможно.
Она взглянула на меня осуждающе:
– Горбатого лепишь?
– Оставь эту воровскую терминологию, – поморщился я, съехав с Садового кольца.
Сычиха хмуро отчеканила:
– Если на хапок надеешься, поворачивай обратно.
«Вот оно, – подумал я. – Надери мне задницу, учитель».
– Расслабься, – пробормотал я, пересекая Комсомольскую площадь. – Нас не заметит ни один профи, будь у него семь пядей во лбу.
Она сверлила меня взглядом:
– Неужели?
– Свет, а ты никому не скажешь?
– Про что? Про твои сыскные секреты? – фыркнула она. – Чтоб мне провалиться.
Я свернул в намеченный переулок и притормозил у тротуара. Народу, по счастью, вблизи не было, а метрах в ста – бог с ним. Я приоткрыл дверцу со стороны Светланы…
– Выходи. Быстро.
Она взирала в недоумении.
– На хре… зачем?
– Свет, быстро! – торопил я. – Выйди, посмотри – и назад в машину!
Выбравшись наружу, она отошла на шаг и повернулась. Глаза ее округлились, челюсть отвисла, а выражение лица напоминало инфернальных персонажей с картины Босха. Понять ее было нетрудно: капитан Сычова не увидела «жигуленка». Она видела лишь меня как бы сидящим в воздухе. Для завершения демонстрации я захлопнул дверцу. Светлана остолбенела: теперь я со своим автомобилем вообще пропал с ее глаз. Сквозь меня она видела стену дома, пивную банку на асфальте и люк канализации. Было от чего сойти с ума. Зато вопрос о том, как мы поведем слежку, отпал сам собой. Прости меня, Стив Пирс.
Распахнув дверцу, я буркнул:
– Врубилась? Лезь обратно.
Светлана юркнула в машину, словно испуганный котенок, за которым гонится волкодав. Никто из прохожих не успел заметить нашу небольшую аномалию. Так мне показалось.
Лихо развернувшись, я выехал из переулка и помчался в Сокольники. Светлана трижды приоткрывала рот и столько же раз закрывала. Я поспешил ей на помощь:
– Не реагируй. Пусть уляжется.
Она опасливо ощупала приборную панель, спинку сиденья и, наконец, меня самого.
– Уляжется, говоришь…
Следовало без промедления поставить точку. Или хотя бы многоточие:
– Свет, я кое-что умею. Только не задавай сейчас вопросов, ладно?
– А когда?
– Когда отморозка поймаем.
В глазах капитана Сычовой была растерянность.
– Ладно. Только будь уверен, вопросы я задам.
– Кто бы сомневался. – Я подрулил к парку и остановился у входа.
Часы мои показывали без четверти два. Мы приехали всего на пятнадцать минут раньше. С точки зрения разведки это было разгильдяйством, грозящим провалом. Но я мог позволить себе такое. Подозрительных личностей и враждебных транспортных средств, типа осточертевшего «Чероки», вблизи не наблюдалось. Других замаскированных каверз тоже не просматривалось. Светило солнце, щебетали птицы, и разношерстный люд фланировал по Сокольникам. Не дай бог стрельба. Впрочем, я был уверен: до этого не дойдет. Противник, проколовшись на покушениях, скорее всего, изменит тактику и попытается подобраться к Сычихе с другого бока. Любопытно, с какого? Главное, чтоб вместо Светки лже-Француз нарвался на меня. А уж там…
– Слушай! – встрепенулась Светлана. – А если кто-то случайно в нас врежется? Нас же не видно.
– Ждал, когда спросишь. – Я высматривал в окно майора Калитина. – Никто, Свет, в нас не врежется:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101