Что касается тяжело раненных... им ничем помочь не могли. У партизан был достаточный запас болеутоляющих лекарств, в том числе ампулы морфия швейцарского производства, его вводили умирающим, чтобы облегчить их страдания, В некоторых случаях морфий облегчал им переход в мир иной, однако тех, кто подавал надежды на выздоровление, укладывали на носилки и несли на юго-восток, к пакистанской границе. Те, кому удавалось вынести шестидесятимильный переход, получали настоящую медицинскую помощь в чем-то похожем на больницу, рядом с заброшенным ныне аэродромом в Мирам-Шахе. Лучник вел туда свою группу. Ему удалось убедить партизан, что захваченный русский принесет им больше пользы живым, чем мертвым, и что американцы хорошо вознаградят их за офицера русской секретной полиции с его документами. Лишь один глава племени мог успешно выступить против таких аргументов, но он погиб во время боя. Моджахеды поспешно похоронили его тело в соответствии с обычаями их веры. И сейчас он был уже в раю. Теперь отряд возглавлял Лучник — как самый опытный и преданный воин.Кто бы мог сказать, глядя в его ледяные глаза и прислушиваясь к холодным словам, что впервые за три года в его сердце найдется место жалости? Даже он сам испытывал удивление. Почему в его голову пришли такие мысли? Или это воля Аллаха? Не иначе, решил он. Кто еще мог помещать мне убить русского?— Больно, — послышался наконец шепот раненого, однако милосердие Лучника не распространялось так далеко. Моджахеды несли морфий лишь для своих раненых. Убедившись, что за ними никто не наблюдает, Лучник передал капитану КГБ фотографии его близких. На мгновение его взгляд смягчился. Русский офицер посмотрел на афганца с удивлением, преодолевшим даже боль. Здоровой рукой он взял фотографии и прижал их к груди. На лице капитана отразилась благодарность вместе с изумлением. Он подумал о своем умершем сыне и собственной судьбе. Худшее, что может случиться с ним, пронеслось сквозь туман вновь нахлынувшей боли, — это то, что он присоединится к своему ребенку, где бы тот ни находился. Афганцы уже не смогут причинить ему больших страданий, чем те, которые он пережил как душой, так и телом. Капитан достиг того мгновения, когда боль превратилась в наркотик, агония стала знакомой, даже приятной. Он слышал, что такое возможно, но не верил рассказам.Он по-прежнему не мог мыслить достаточно четко. В охватившем его сумеречном состоянии капитан не мог понять, почему все еще жив. В Москве он слышал о том, как афганцы обращаются с пленными... Но ведь именно поэтому ты и вызвался на это задание в дополнение к собственным обязанностям, напомнил он себе. Сейчас капитан думал о предстоящей участи и о том, как навлек ее на себя,Ты не должен умирать, Валерий, ты должен жить. У тебя есть жена, и она уже достаточно страдали, подумал он. Даже сейчас ей так больно... Мысль исчезла, словно по собственной воле. Капитан сунул фотографии в грудной карман и отдался накатывающейся тьме, теряя сознание, пока его тело боролось за жизнь. Он не пришел в себя, когда его привязали к доске и положили на повозку. Лучник повел свой отряд дальше.Михаил Семенович проснулся от звуков битвы, разрывающих голову. На улице было все еще темно — до рассвета оставалось немало времени, — и первым действием старого полковника было пройти в туалет, сполоснуть лицо холодной водой и проглотить три таблетки аспирина. Его тело содрогнулось в приступе рвоты, но в желудке было пусто — показалась только горькая желчь. Михаил Семенович выпрямился и посмотрел в зеркало, чтобы убедиться в том, как отразилась измена на Герое Советского Союза. Он, разумеется, не мог — не хотел — прекращать свою деятельность, но... посмотри, Миша, что делается с тобой. Когда-то ясные голубые глаза стали красными и безжизненными, румяное лицо — серым, как у трупа, складки кожи свисают вниз, а седая щетина скрывает черты лица, которое когда-то называли красивым. Он вытянул правую руку — шрамы, как всегда, стягивали ее, походили на пластик. Ничего не поделаешь. Михаил Семенович сполоснул рот и пошел в кухню готовить кофе.По крайней мере у него еще остался хороший кофе, купленный в магазине, доступ в который открыт только «номенклатуре», и сделанная на Западе кофеварка, чтобы готовить его. Старик задумался: а не стоит ли что-нибудь поесть, затем решил ограничиться одним кофе. Всегда можно пожевать хлеб в кабинете. Через три минуты кофе был готов. Он выпил чашку, не обращая внимания на то, как горячая жидкость обжигает рот и горло, затем снял трубку телефона и вызвал машину. Ему нужно было выехать из дома пораньше, и, хотя он не сказал, что собирается заехать в баню, сержант, сидящий у телефона на автобазе Министерства обороны, догадался об этом.Двадцать минут спустя Михаил Семенович появился на улице. Его глаза слезились, и он болезненно щурился от холодного северо-западного ветра, пытавшегося загнать старого офицера обратно в подъезд. Водитель-сержант едва было не подбежал к полковнику, чтобы поддержать его, но Филитов чуть наклонился, сопротивляясь невидимой руке природы, и сел в машину, как всегда, словно залезая перед боем в свой старый Т-34.— В баню, товарищ полковник? — спросил водитель, садясь за руль.— Ты продал водку, которую я тебе дал?— Да, конечно, товарищ полковник, — ответил молодой сержант.— Молодец. Это куда полезнее, чем ее пить. Едем в баню и побыстрее — с притворной суровостью произнес полковник, — может быть, мне удастся выжить.— Если уж у немцев не получилось убить вас, товарищ полковник, сомневаюсь, что несколько капель хорошей русской водки могут вам повредить, — весело заметил водитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238