— Просто я убежден, что нельзя что-либо делать, не продумав всего как следует. Вы изоляционистка, сенатор. И вы стали ею с того времени, когда произошла трагедия во Франции.
— Это не имеет никакого отношения к...
— Конечно же, имеет. И я понимаю ваши чувства. Убийцу вашей дочери французы так и не отыскали, и их это, похоже, мало волнует. Так с какой стати мы будем им помогать? И вы позволяете себе привносить это в более крупные вопросы, такие, как вопрос национальной безопасности.
— Генерал, — заговорила Марта, — у меня за границей никто не погиб, но я тоже согласна с сенатором. Оперативный центр был создан для того, чтобы оказывать помощь другим госучреждениям, а не другим государствам. Мы как-то упустили это из виду.
Роджерс обернулся и посмотрел на Марту сверху вниз.
— У вашего отца была песня «Мальчик, потушивший огни», о белом пареньке, который выключил в клубе свет, чтобы там смог спеть чернокожий певец...
— Не надо мне цитировать моего отца, — оборвала его Маколл, — и не надо намекать, что мне повезло с вашим клубом, генерал. Мне никто не помогал получить этот ангажемент...
— Если вы позволите мне закончить, — перебил ее Роджерс, — то я имел в виду совершенно не это.
Голос генерала сохранил спокойствие. Миссис Роджерс не так воспитала сына, чтобы тот позволил себе повысить голос на женщину.
— Я всего лишь пытался объяснить: того, что Гошен называл «прекрасным одиночеством», просто больше не существует. Ни в мире музыки, ни в мире политики. Если развалится Россия, это повлияет на Китай, Прибалтику и Европу. Если пострадает Япония...
— Про теорию «домино» я узнала еще в начальной школе, — заявила Маколл.
— Да, мы все ее учили, генерал, — подтвердила сенатор Фокс. — Неужели вы и вправду верите, что Оперативный центр с генералом Майклом Роджерсом являет собой те самые подпорки, на которых и держится крыша палатки?
— Мы выполняем свою часть дела, — ответил ей Роджерс. — Но нам необходимо работать еще больше.
— А я говорю, мы и так уже наворочали слишком много! — воскликнула Фокс. — Когда я еще только начинала работать в Сенате, самолетам США не позволили пролет транзитом над Францией, чтобы разбомбить Триполи и Бенгази. А ведь считается, что французы — наши союзники. Я тогда же заявила перед всем нашим Сенатом, что, похоже, мы бомбили не ту столицу. Не так давно русские террористы взорвали туннель в Нью-Йорке. Так ли усердно искали убийц русские органы? А эти ваши новые друзья из русского Центра оперативного реагирования, они что, предупредили нас о взрыве? Даже сегодня, разве их оперативники охотятся за своими бандитами по эту сторону океана? Нет, генерал, им до этого нет дела.
— Пол ездил в Россию, чтобы установить отношения с их Центром оперативного реагирования, — пояснил им Роджерс. — Мы уверены, что сможем рассчитывать на их сотрудничество.
— Знаю, я читала его отчет, — сказала сенатор. — А вы знаете, когда начнется это сотрудничество? После того, как мы вложим десятки миллионов долларов в этот их центр, чтобы он стал таким же современным и эффективным, как наш. Но это случится уже после того, как генерал Орлов уйдет в отставку. Его место займет кто-то другой, кто не так дружественно относится к США, и мы снова останемся наедине с врагом, которому сами же и помогли стать сильнее.
— В американской истории полно как удачно использованных шансов, так и досадных потерь, — философски заметил Роджерс. — И еще в ней немало взаимоотношений, которые выстраивались и поддерживались. Нам не стоит терять оптимизм и надежды.
Фокс поднялась с кресла. Она передала портфель одному из своих помощников и поправила черную юбку.
— Генерал, — обратилась она к Роджерсу, — ваша склонность к наставлениям хорошо известна, но лично мне ваши нравоучения не по вкусу. Я оптимистка и надеюсь, что Америка разрешит свои проблемы. Однако я не стану поддерживать Оперативный центр, если он будет выступать в качестве международной палочки-выручалочки. Мозговой центр — да. Источник разведданных — да. Центр по разрешению домашних кризисов — да. Команда международных спасателей — нет. И для того, что я только что перечислила, вам хватит бюджета, представленного мною.
Фокс коротко кивнула Роджерсу, попрощалась за руку с Мартой и направилась к выходу.
— Сенатор? — окликнул ее генерал.
Женщина остановилась и повернулась к Роджерсу. Тот сделал несколько шагов в ее сторону. Фокс была с ним почти одного роста, и ее ясные серо-голубые глаза практически в упор уставились в его лицо.
— Даррелл Маккаски и Лиз Гордон получили задание на разработку проекта, — сообщил ей Роджерс. — Полагаю, вы уже слышали о банде террористов, которая напала на съемочную площадку в Германии?
— Нет, — призналась Фокс. — В утренней «Пост» об этом ничего еще не было.
— Знаю, — сказал Роджерс. Все правительство узнавало новости либо из газеты «Вашингтон пост», либо из телепередач канала Си-эн-эн. И он рассчитывал на то, что сенатору еще ничего не известно. — Это случилось часа четыре назад. Убиты несколько человек. Там в командировке находится Боб Херберт, и он попросил нас о помощи.
— И вы что же, считаете, мы должны помогать немецким властям проводить расследование? — искренне поразилась женщина. — Что за жизненно важные интересы Америки на сей раз находятся под угрозой? Стоит ли игра свеч? И должно ли это волновать наших налогоплательщиков?
Роджерс тщательно взвесил свою следующую фразу. Он расставил капкан, и «Лиса» шла прямого в него. И когда тот захлопнется, сенатору, похоже, будет больно.
— Волноваться станут только двое из налогоплательщиков, — ответил генерал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146