Тут же лежала твердая пластиковая капсула лазерного ослепляющего устройства «Сейбер». Когда настанет время выезжать, она вставит ее в сорокамиллиметровый подствольный гранатомет автомата М-16. Управлять им и направлять в цель она будет с помощью имеющейся под ним контрольной коробки. В рожке автомата находятся пули калибра 5,56 миллиметра, каждая внутри пластикового полудюймового патрона. При стрельбе из специально спроектированного ствола пули с пластиковым покрытием будут вылетать с низкой начальной скоростью и бить по цели мощными тупыми ударами, не угрожая жизни человека, но выводя его из строя. В случае надобности переводится контрольная защелка, и пуля вылетит из ствола уже с большей начальной скоростью, превратившись в подобие подкалиберных артиллерийских снарядов — пластиковое покрытие раскроется, и в цель полетят уже смертоносные металлические пули.
Нимец улыбнулся. Члены его группы были оснащены самым высокотехнологичным оружием, в отличие от того, которым он пользовался в своих операциях несколько десятков лет назад. Однако сам он остался верен старым привычкам и не мог заставить себя отказаться от традиционного оружия. Он возьмет с собой дымовые и ослепляющие гранаты, баллончики со слезоточивым газом и «беретту» девятимиллиметрового калибра, заряженную стандартными патронами на случай, если понадобится прибегнуть к крайним мерам, хотя он надеялся избежать этого.
Нимец посмотрел на часы. Без четверти восемь, пора выезжать.
— Ты считаешь, что Рома не нарушит своего распорядка дня, несмотря на то, что творится на улице? — спросил Нимец у Барнхарта, махнув рукой в сторону окна, за которым видна была сплошная пелена мокрого снега.
Барнхарт покачал головой.
— Если только наш Никки не спит в наркотическом кайфе, он наверняка не отступит от обычной рутины, — уверенно сказал он.
— Будем надеяться, что у него в кабинете мы найдем что-нибудь полезное, пробормотала Но-рико, не отрывая взгляда от своих инструментов.
Нимец кивнул, сунул руку в карман и тайком скрестил там пальцы.
— Давайте собираться, — скомандовал он.
Глава 27
Бруклин, Нью-Йорк, 16 января 2000 года
С неба за окном сыпал снег. Пелена захлестывала пелену в необычном розовом свете уличных фонарей.
Положив телефонную трубку, Ник Рома выругался про себя. Он слышал завывание ветра за окном, снежные порывы стучали по стеклу, словно летящий песок. И хотя недавно кончившийся дождь так промочил мостовую, что снег пока не начнет накапливаться, температура падала, и Ник знал, что к утру город будет покрыт толстым белым покрывалом.
Ну что ж, подумал он, у меня и без того много забот, чтобы еще беспокоиться о погоде. Лучше подумать о том, что предстоит. Марисса сказала, что соскучилась и не может понять, почему он так долго не приезжает.
Ничего, пусть понервничает. Сегодня она одарит его щедрой любовью, будет страстно изгибаться в его объятиях, сделает все, чтобы Ник не оставил ее ради другой. И если во время изощренных ласк она думает о деньгах, а не о сексе, ему-то что?
Плата за квартиру в кондоминиуме на Шор-роуд, где он поселил ее, почти две тысячи долларов в месяц, а еще целое состояние уходит на одежду и украшения.
Именно деньги заставляли Мариссу проявлять такую страсть — правда, она платила за них сполна, да и сама испытывала оргазм не реже его.
Как в любой справедливой сделке, каждая сторона оставалась удовлетворенной.
Встав из-за стола, он подошел к вешалке, снял свое спортивное пальто от Армани и надел его. Затем постоял некоторое время у зеркала, приглаживая волосы. Пусть идет снег. Пусть город задыхается от него. Он проведет весь завтрашний день, наслаждаясь теплым мягким телом подруги.
Удовлетворенный своей внешностью, он снова подошел к столу. Здесь в пластиковом пакете лежали две бутылки «Пино нуар». Французский импорт, американским винам до них далеко.
Ник посмотрел на часы. Без десяти одиннадцать. Сегодня воскресенье, и ночной клуб этажом ниже закрыт. Как всегда по воскресеньям, Ник провел день в кабинете, встречался с главами своих предприятий, получал от них деньги, снятые с недельного дохода и не входящие в объявленную прибыль, с которой они платили налоги, давал указания, выступал посредником в их спорах и так далее. Почти все сетовали, что пришлось приезжать в столь мерзкую погоду, но они не имели представления о том, что такое сидеть на его месте. Он считал, что должен лично контролировать все свои предприятия. Всякого, кто отступал от его правил, ждали крупные неприятности.
В этом, разумеется, и заключалась проблема, связанная с его участием в том, что произошло в канун Нового года. С самого начала многое вышло из-под его контроля. Взять хотя бы взрывное устройство, которое не сработало. Еще до того, как сведения об этом просочились в средства массовой информации, он заподозрил неладное. Уже в первых сообщениях о террористическом акте на Таймс-сквер говорилось о трех взрывах, которые последовали за первым. Сначала он надеялся, что сообщения ошибочны. Но скоро у него появились сомнения, и постепенно, с появлением более точных сведений, они превратились в уверенность. Три взрыва, не четыре. Так говорили все свидетели, гласил каждый дюйм видеопленки, каждая фотография, сделанная на месте взрывов. Когда было объявлено, что обнаружена и передана для анализа в лаборатории ФБР невзорвавшаяся бомба, Ник понял, что все это правда, и задумался. А вдруг именно таким был замысел Джилеи и ее людей? И если так, то почему? Он догадывался, что целью террористического акта является подрыв политических отношений между Соединенными Штатами и Россией, но его главная ошибка заключалась в том, что он позволил себе уйти в сторону от практического осуществления этого плана, не углублялся в тонкости готовящейся операции и потому остался в неведении относительно ее намеченного исхода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96