Затем, начав учить других, он продолжал соблюдать четкий режим, потому что это существенно облегчало жизнь.
Однако за те два года, что Орлов руководил Операционным центром, от строгого распорядка дня не осталось и следа, поскольку ему всегда не хватало времени. Он почти забросил занятия спортом, по поводу чего очень переживал. В течение последних нескольких недель, по мере приближения начала работы центра, Орлов перестал и высыпаться, что также не могло не сказаться на его самочувствии.
Генерал был готов к тому, что сегодня ему придется задержаться на работе допоздна, разглаживая шероховатости в работе различных систем, хотя их оказалось на удивление мало. В случае необходимости можно даже было задействовать оперативников из спецназа полковника Росского, размещенных в городе Пушкин в окрестностях Петербурга. К счастью, Росский получил сообщение о том, что сотрудникам Федеральной службы безопасности удалось обнаружить и задержать официанта, работавшего на британского шпиона, и его сейчас доставляют в Санкт-Петербург. Несомненно, его удастся убедить помочь выманить из нор остальных агентов – это даст больший эффект, чем скорая и жестокая расправа Росского над двумя разведчиками. Орлов ни на минуту не поверил в то, что английский шпион сам покончил с собой, и сожалел о том, что не смог его допросить.
В любой работе случаются неудачи, под которые приходится подстраиваться. Орлов оставался сосредоточенный и внимательным. Однако он очень не любил ждать – особенно недостающих элементов мозаики. Когда ему во время космического полета приходилось устанавливать неисправность, под рукой у него всегда был перечень тестов. Сейчас же ему оставалось только сидеть, коротая время второстепенными мелочами, и дожидаться поступления информации.
Сообщение от Вали Сапаровой поступило в 01.09 – в Хельсинки только-только минула полночь. Поскольку российская разведчица не хотела рисковать, постоянно нося при себе радиостанцию защищенной связи, она просто воспользовалась услугами международной телефонной связи, позвонив из обычного телефона-автомата на улице финской столицы в Санкт-Петербург, на телефонный коммутатор. И уже оттуда сотрудник Операционного центра переадресовал ее вызов на связистов в Эрмитаже. Делалось это для того, чтобы нельзя было проследить входящие и исходящие звонки центра.
Сообщения, поступающие от агентов по открытым линиям связи, имели форму личных бесед с друзьями, родственниками или соседями. Если оперативник не начинал разговор с просьбы переговорить с каким-то конкретным человеком, это служило для центра сигналом не обращать внимания на содержание. Иногда агенты прибегали к подобным методам, чтобы сбить с толку контрразведчиков, которые подслушивали разговоры, пытаясь понять их смысл. Но как только речь заходила о погоде, слушатель понимал, что далее последует собственно сообщение.
Валя спросила, может ли она поговорить с дядей Борисом. Этим именем она называла полковника Росского, которого тотчас же предупредил о звонке оператор, дежурящий за одним из девяти компьютеров, подключенных к линиям телефонной и радиосвязи. Схватив наушники с микрофоном, Росский тотчас же ответил на звонок. Генерал Орлов взял у оператора параллельно подключенные наушники и прижал их к уху. Цифровой магнитофон записывал разговор.
– Драгоценная моя птичка, – ответил Росский, – ну, как тебе гостится у твоего короля?
Кодовым именем "король" полковник воспользовался, чтобы посторонний человек, подслушавший разговор, не понял, о ком идет речь.
– Очень хорошо, – ответила Валя. – Извините, что звоню так поздно, но я была очень занята. Погода стоит просто прекрасная, и я весь день знакомилась с достопримечательностями города.
– Рад за тебя.
– Я и сейчас гуляю с собакой, звоню из телефона-автомата. Король уехал в аэропорт провожать двух своих приятелей, но мне не захотелось ехать вместе с ним. Вместо этого я прокатилась на велосипеде в порт.
– Я так и думал, что ты обязательно приедешь сюда, – сказал Росский. – Тебе здесь нравится?
– Очень, – ответила Валя. – Я видела, как двое готовятся покататься по заливу.
Орлов обратил внимание, что она употребила предлог "по", а не "в". Это имело очень большое значение. Значит, эти двое воспользуются надводным кораблем, а не подводной лодкой.
– И они не боятся выйти в море в темноте? – спросил Росский.
– Ничуть, – ответила Валя. – Странное время для прогулок по морю, но они сели на очень быстрый катер и, похоже, отправились куда-то с определенной целью. Наверное, дядя, они собираются насладиться зрелищем восхода солнца над морем. Молодые мужчина и женщина – очень романтично, ты не находишь?
– Очень, – согласился Росский. – Дорогая, мне бы не хотелось, чтобы ты гуляла одна по улицам в столь поздний час. Думаю, тебе лучше вернуться домой, и мы поговорим обо всем завтра.
– Уже иду, – ответила Валя. – Спокойной ночи.
Протянув наушники оператору, Орлов задумчиво его поблагодарил. Росский тоже снял наушники и с сосредоточенным выражением лица проследовал за генералом к нему в кабинет. Хотя этот разговор мог прослушать любой сотрудник командного центра, Орлов не хотел обсуждать его при посторонних. Предатели могут быть где угодно.
– Дерзости им не занимать! – в ярости воскликнул Росский, когда за ними закрылась дверь. – Подумать только – плыть на катере!
– Мы сами виноваты в том, что не отнеслись к финнам более серьезно, – сказал Орлов, присаживаясь на край письменного стола. – Вопрос стоит так: позволим этим двоим заявиться к нам или перехватим в Финском заливе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129