Она была возбуждена, нервно мяла под столом мой полунапряженный член и готова была отдаться мне тут же и в любой позе.
Однако к этому я не был расположен...
* * *
Хаяси вновь прервал чтение письма, порылся в папке с донесениями агента Мацурами и, вынув несколько листков, принялся их просматривать.
* * *
Записки Мацурами.
В. - Знаешь у них половые органы очень велики...
Р. - Откуда ты знаешь?
В. - Моя подруга рассказывала... Да вот сам погляди! Второй справа. Видишь? Какой изогнутый, длинный... А когда встанет... А? Представляешь? Этих негров можно иметь за деньги. После окончания ревю женщины берут их нарасхват. А вот, попозже, ночью, когда здесь останется изысканная публика будут специально продавать билеты на их коронный номер.
Р. - Что за номер?
В. - О, это потрясающе! Они будут исполнять танец живота. Шесть мужчин и три женщины. А потом они совокупляются прямо на сцене. Но так как женщин вдвое меньше чем мужчин, то негры дерутся за обладание ими и дерутся самым настоящим образом, до крови, до увечий, до полной потери возможности сопротивляться победителям. О, ты бы видел!...
Р. - Интересно...
В. - Подружка рассказывала, что она под негром два, а то и три раза кончила... А с мужем никогда не было больше одного раза...
Р. - Не понимаю...
В. - Погоди! А Мэри... Помнишь, та что я тебя с ней знакомила позавчера?
Р. - Маленькая, Элегантная такая?
В. - Да, да! Так вот, она с мужем взяли после ревю к себе негра.
Р. - С мужем?
В. - Ну, да. Так вот, она кончила под негром три раза, а потом еще под мужем один раз.
Р. - А муж?
В. - Он стоял и смотрел на них.
Р. - Гм...
В. - Говорят, что это очень возбуждает.
Р. - Кого?
В. - И женщину и мужчину. Мэри, например, говорит об особенной двойной сладости при совокуплении с одним под взглядом другого. И ее муж был очень возбужден и тут же при негре взял ее...
Р. - Да...
В. - Знаешь, что? Давай после свидания с "ним" возмем того, что сидит вторым с права... А? Я побуду с ним, а ты посмотришь... А потом... ты меня... А почему у тебя не стоит?..
Р. - Я думаю о другом.
* * *
- В этом месте тоже сделайте заметку, - сказал Хаяси, передавая машинистке просмотренные листки донесения агента Мацурами.
- У него точность магнитофонная! Да и ловкость обезьяны!
Хаяси снова взялся за записки Анри Ландаля по письму Мэг.
* * *
Песня скелета.
... Однако к этому я не был расположен. Меня занимала мысль о значительном запоздании "его". Кроме того, я заметил новое легкое покачивание портьеры, как будто кто-то стоял за ней и пошевелился. Я решил понаблюдать за портьерой...
Но здесь мое внимание привлекла сцена. И даже моя спутница заинтересовалась необычностью постановки, оставила меня в покое и не отрываясь смотрела на сцену.
Музыка играла что-то тянучее и очень волнующее.
И вдруг на сцене в центре круга, образованного прожекторами, возникла фигура, фигура необыкновенно худой, черной и совершенно обнаженной женщины. Ее тело было разрисовано под кости скелета и производило жуткое впечетление. Казалось, скелет, стоит на сцене, родрагивая в такт музыке.
Внезапно фигура заговорила. Ее низкий и хрипловатый речитатив, усиленный микрофоном, проникал в мозг так, что захватывало дыхание и какими-то спазмами сжимали горло...
В зале была мертвая тишина и только голос: невероятный, проникающий в каждую клетку, наполнял все вокруг. Она пела, если это можно назвать песней, о Хиросиме:
Сожженый ветер.
Миллионы трупов
Развеет пеплом
По всей вселенной...
Пока не поздно
Молитесь люди
И гордо ждите
Мгновнья смерти...
От слов и исполнения веяло ужасом. Прожектора померкли и тело артистки засветилось мертвенными отблесками.
Одинокий женский крик слегка заглушил начало новых строк:
От звездной вспышки
Планеты рухнут
И пламя ада
Сойдет на землю
Лишь холод смерти
Остудит душу!
Пока не поздно
Молитесь, люди...
Женщина извивалась в такт музыке и словам... и вдруг рухнула на пол безжизненной грудой костей...
Вот и ве, что я помню. В этот момент я чувствовал какое-то смутное беспокойство, щемящую сердце тревогу...
Как в тумане всплывает у меня в памяти тот момент, когда кости скелета рушились... Да, именно тогда своим боковым зрением я, как буд-то, заметил плавное движение портьеры и какую-то тень... А может быть мне все это почудилось? Однако, я сделал в тот миг какое-то сильное, инстинктивное движение в сторону и тотчас ощутил невиданный, режущий ролчек в спину, странный такой толчек... И будто еще сверкнул яркий луч и тот час погас. Наступила ночь...
Да, ничего болше моя память не сохранила.
* * *
Хаяси слегка постукивая пальцами по этим, прочитанным до конца запискам Анри Ландаля, что-то обдумывал.
- Амина, не припомните ли вы, в какой серии находится перехваченное нами донесение Августа Крюге? Кличка, помнится, "Желтый".
- Серия "А".
- Найдите, пожалуйста.
Спустя пару минут Хаяси, перелистав несколько страниц в принесенных Аминой донесениях "Желтого" и найдя нужное место, принялся тщательно его просматривать.
Донесения Крюге/Желтого.
... 13 апреля ...
...Моя парочка прекратила болтовню и уставилась на сцену.
Японец за портьерой продолжает следить за моей парой и что-то записывает.
Феерия со скелетом на сцене, видимо, идет к концу. Очень плохо видно. Подойду к своему объекту поближе. В зале стало почти темно.
Я остановился у намеченной мной колонны, как раз позади японца, почти сливавшегося с тенью портьеры.
На секунду моим вниманием овладела сцена падения скелета на эстраде, но вспыхнул свет, зал взорвался от крика, топота ног, свиста, падения чего-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83