Тем же вечером, укрывшись за двойным валом укреплений – состоящих из мешков с песком и толп ни в чем не повинных жителей города, – артиллерия Чан Кайши открыла огонь по японским кораблям, стоявшим в устье реки на якорях. Японцы ответили им канонадой, сметающей все.
Невзирая на все эти события, Александра Ивановна отказалась оставить свой дом на авеню Жоффрэ, хотя в разбитые окна опустевших соседних зданий врывался вечерний бриз и пронзительные завывания корабельных сирен. Графиня не имела никакого подданства – ни советского, ни китайского, ни британского, а потому ни одно государство не стало заботиться о ее безопасности. Да она и не собиралась в свои годы покидать обжитой дом с изысканной, тщательно подобранной обстановкой и селиться бог знает где. В конце концов, решила она, те японцы, которых она до сих пор знала, выглядели ничуть не скучнее остальных мужчин, и вряд ли они окажутся худшими правителями, чем англичане.
Китайские войска стояли в Шанхае насмерть; только через три месяца японцам, имевшим значительное численное превосходство, удалось вытеснить их из города. Стараясь любым путем привлечь внимание мировой общественности и рассчитывая на иностранное вмешательство, китайская авиация позволила себе совершить некоторое количество “ошибок”, выразившихся в бомбардировке городских кварталов.
Выходы из города были по-прежнему перекрыты, войска Чан-Кайши не желали лишаться отличного прикрытия, защищавшего их от прямого столкновения с японцами, – прикрытия из десятков тысяч горожан… Своих соотечественников.
Все эти ужасные месяцы не унывающие ни при каких обстоятельствах китайцы, жившие в Шанхае, продолжали вести свою обычную жизнь, занимаясь повседневными делами, невзирая на японские обстрелы и бомбардировки китайских летчиков с американских самолетов. Постепенно с прилавков стали исчезать лекарства, затем продовольствие; все меньше в Шанхае оставалось целых домов, не хватало питьевой воды; и все же жизнь здесь шла своим чередом; и отряды мальчишек в синих комбинезонах, с которыми Николай бродил по улицам, находили себе новые, хотя И несколько мрачные игры, забираясь в развалины зданий, с безумной отвагой карабкаясь на временные, наскоро построенные мачты от воздушных налетов или играя в гейзеры у разрушенных водопроводных магистралей.
Но однажды пришлось и Николаю заглянуть в лицо смерти. Вместе с другими уличными мальчишками он играл в квартале, где располагались самые крупные универмаги города – “На крыльях” и “Истинный друг”, когда произошла одна из обычных “ошибок” “защитников города” и китайские пикирующие бомбардировщики стали сбрасывать бомбы на запруженную людьми Нанкин-роуд. Был час ленча, на мостовых и в магазинах толпился народ, и тут фугаска прямым попаданием прошла перекрытия “Истинного друга”, а от универмага “На крыльях” отвалилась стена. Лепнина потолков обрушилась прямо на лица людей, в ужасе вскинувших головы кверху. В ту же секунду раздался пронзительный вопль тех, кто поднимался в переполненном лифте, – трос подъемника оторвался, и кабина рухнула вниз. У старушки, стоявшей лицом к витрине, когда произошел взрыв, стеклом отсекло всю переднюю часть тела, в то время как со спины она казалась целой и невредимой. Все, кто послабее: увечные, старики, дети, – были смяты и растоптаны людской массой, в панике напиравшей, пытающейся где-нибудь укрыться. Мальчик, стоявший рядом с Николаем, вдруг захрипел и тяжело осел на землю прямо посреди улицы. Он был мертв: осколок кости торчал из его груди.
Когда гул бомбардировщиков и грохот обваливающихся и рушащихся зданий затих, вокруг стал нарастать высокий, пронзительный вопль тысяч голосов. Оглушенная ударом покупательница, тихонько подвывая, шарила среди кучи осколков стекла по тому, что еще недавно было прилавком. Это была изящная молодая женщина, одетая по западной “шанхайской” моде, в длинном, почти до щиколоток, зеленом шелковом платье с разрезом выше колена и маленьком ожерелье, плотно обхватывавшем ее гибкую, нежную, точно фарфоровую, шею. Ее необычайная бледность могла быть принята за следствие неумеренного употребления белой рисовой пудры, модной среди дочерей богатых китайских торговцев, но это было не так. Женщина искала фигурку из слоновой кости, которую рассматривала в тот момент, когда началась бомбардировка, и руку, в которой она держала эту безделушку.
Николай бросился бежать.
Через четверть часа он сидел на груде булыжников в безопасном районе города, где после многодневных непрерывных бомбардировок торчали лишь остовы пустых, полуразвалившихся домов. Сухие, беззвучные рыдания сотрясали его тело и разрывали грудь, но он не плакал; ни одна слеза не прорезала толстый слой пыли, покрывавшей его лицо. Он только повторял про себя, опять и опять: “Бомбардировщики. Американские бомбардировщики”.
* * *
Когда китайских солдат вытеснили наконец из Шанхая, тысячи горожан бросились вон из города, похожего на ночной кошмар, с его разрушенными зданиями, с обнажившимися ячейками выпотрошенных квартир. В обломках камней можно было найти рваный календарь с обведенной в кружок датой, обугленную фотографию молодой женщины, предсмертную записку самоубийцы и тут же – лотерейный билет.
По какой-то жестокой насмешке судьбы Набережная – этот памятник иностранному империализму – почти не пострадала. Выбитые окна ее домов взирали на опустошенный город, который британские тай-пэни сначала создали, затем высосали из него все соки и наконец бросили.
Николай затерялся в толпе китайских ребятишек в синих комбинезонах, которые стояли вдоль улицы в ожидании первого парада японских оккупационных сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181