Может быть, все дело было в отношении к Адриану — наседочном, оберегающем, болезненно материнском, именно болезненном, потому что родная мать относилась к Адриану куда менее трепетно.Когда Адриан находился рядом с Анкой, у него возникало странное ощущение пребывания в материнской утробе, где не надо ни заботиться о пропитании, ни даже дышать, поскольку все необходимое поступает в его организм по невидимой, но прочной пуповине, где нет страха и чувства чужеродности, где его со всех сторон окружает немного пугающее, но уютно засасывающее месиво, темное, влажное, теплое, чавкающее, пахнущее фермой и размокшей от дождя глиной.Вот это столь неожиданно возникшее понимание абсолютной защищенности и сыграло главную роль в принятии решения о поездке вместе с Анкой. И хотя ее притязания на родство были совершенно смехотворны, иногда Адриан представлял себе Анку в их американском доме, в кресле напротив отцовского, рядом с камином. И в эту минуту ему казалось, что окна их дома выходят не на серый от дождя Гудзон, а на раскрашенный во все цвета радуги и жизнерадостно вопящий Кони-Айленд.Успокоенный тихим сопением Анки, Адриан осторожно достал из кармана переднего сиденья полученный от отца желтый конверт. Он дважды изучил его содержимое, но так и не смог окончательно поверить в эту фантастическую историю.В конце сороковых годов фирма «Юнайтед Принтерс» в очередной раз затеяла аукционную распродажу своих архивов. Среди прочего, за один доллар был продан старый русский контракт, по которому Омское правительство обязалось заплатить фирме четырнадцать миллионов долларов по предъявлении надлежащим образом подписанных документов о получении груза русских банкнот. Обеспечением оплаты служили золотые слитки, находящиеся в банке «Ферст Бостон» и подлежащие передаче фирме, если оплата не произойдет в течение трех дней с момента представления в банк документов. Фирма «Юнайтед Принтерс» изготовила банкноты, погрузила их на военно-морской угольщик «Афакс» и отправила из Сан-Франциско во Владивосток. Затем произошли уже известные нам события, в результате которых угольщик вернулся в Штаты без груза и без документов.Смириться с потерей четырнадцати миллионов в «Юнайтед Принтерс» никак не желали. Но и банк «Ферст Бостон», отнюдь не уверенный в долговечности большевистской власти, золотые слитки отдавать не стремился. Возникла юридическая коллизия. Адвокаты «Юнайтед Принтерс» кричали про обстоятельства непреодолимой силы, а адвокаты банка в ответ только пожимали плечами. Потом в эту историю впутались еще и советские дипломаты, получившие из Кремля приказ вернуть на Родину вывезенный белогвардейцами золотой запас.Был большой шум.Закончилась вся эта суматоха тем, что большевикам в возврате золота было отказано раз и навсегда. Золото осталось в банковском хранилище, но принято было решение, ввиду неустановления настоящего собственника, начислять на депозит надлежащие проценты, каковые, вместе с исходной суммой депозита, подлежат выплате собственнику, буде таковой когда-нибудь да обнаружится. Таковых собственников теоретически могло быть всего два — Омское правительство и фирма «Юнайтед Принтерс». Но Омское правительство приказало долго жить и не оставило завещания, значит, остается только «Юнайтед Принтерс». В подтверждение своих прав «Юнайтед Принтерс» может либо предъявить документы о получении груза тем же самым Омским правительством, либо иным способом доказать высокому суду, что со стороны «Юнайтед Принтерс» контракт был добросовестно исполнен. Например, продемонстрировать суду сам груз или существенную его часть.Вооружившись этим решением, адвокаты «Юнайтед Принтерс» бросились на штурм советского посольства. Они почему-то были уверены, что здесь возможна сделка: русские находят и привозят в Штаты изготовленные для Колчака банкноты, а «Юнайтед Принтерс», получив из банка золото, честно делятся с Советами. Например, выплачивают им десять процентов комиссии плюс накладные расходы.Однако же окопавшаяся в Кремле советская власть представляла себе эту сделку по-другому. Советская власть, которой было совершенно наплевать на мнение капиталистического американского суда, рассматривала колчаковское золото, как свою собственность и за содействие в его возврате вполне готова была, в свою очередь, заплатить «Юнайтед Принтерс» те же десять процентов комиссии, но без всяких накладных расходов.Меньшее советскую власть никак не устраивало. Обнаружив же, что озвученные благородные условия для «Юнайтед Принтерс» не подходят, советская власть сухо известила американский суд, что никаких колчаковских банкнот она не знает и знать не хочет, что какой-то угольщик действительно крутился у восточных берегов Советского Союза и даже был задержан по подозрению в содействии интервентам, но кто его разгружал и разгружал ли вообще — неизвестно. Вполне даже возможно, что никаких банкнот и в природе не было, а просто проходимцы из «Юнайтед Принтерс» решили прикарманить чужие деньги.Эта история попала в прессу, какое-то время фирма «Юнайтед Принтерс» занималась отмыванием своей репутации, а потом тогдашний глава фирмы, которому надоело отбиваться, приказал списать четырнадцать миллионов на убытки и забыть.А еще потом, уже при распродаже архивов, дедушка Диц, который этими самыми архивами и заведовал, на совершенно законных основаниях приобрел за один доллар старый контракт и все права на него. Что и было обнаружено папой Дицем при очередной ревизии семейных документов.Получалось, таким образом, что семье Дицев вполне могут достаться и четырнадцать миллионов золотом и набежавшие за почти восемьдесят лет сложные проценты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97