Если я еще раз этот твой балет увижу, я тебя на бабки поставлю. Всю свою оставшуюся позорную жизнь будешь на меня горбатиться. А я тебе буду счетчик накручивать. И не думай, что соскочить сможешь. Паспорт твой у меня. Надо будет, я тебя вместе с твоими лебедями в Турцию загоню, будете там отрабатывать. Там тебе такой балет устроят, что мало не покажется. Поняла? Я тебя спрашиваю — поняла? Не слышу.— Поняла, — тихо ответила Анка.— А раз поняла, то придурков этих отправь, чтобы я их больше не видел, девок… — Он посмотрел на сидящих рядом в майках. — Девок тоже отправь, сегодня их не надо. Сама вот присядь там, поешь, и чтобы завтра все было, как я сказал.Он отвернул голову, давая понять, что аудиенция закончилась. Анка повернулась и понуро двинулась по направлению к сцене. Когда она проходила мимо, Адриан окликнул ее.— Простите, пожалуйста. Вас зовут Анна Трубникова? Анна Сергеевна?— Ну.— Вы не могли бы посидеть с нами? У нас к вам дело.Анка с интересом посмотрела на Адриана, потом на мрачного Дениса, села на стул, закинула ногу на ногу и подперла голову рукой, бросив при этом взгляд на татуированного Егора. Знай, дескать, наших. Есть еще люди с понятием. Разбирающиеся в искусстве и женской красоте.— Я сегодня виделся с вашим отцом, — начал Адриан, и лицо Анки мгновенно изменилось. На нем появилась брезгливая гримаса.— Он, что ли, сюда прислал? Чего надо?— Да. Он дал адрес, — заторопился Адриан. — Я приходил к нему по делу. Мне нужны были сведения. Но он сказал, что только вы можете знать. Поэтому…Анка напряженно вслушивалась в голос Адриана, потом перебила:— Иностранец, что ли?— Да. Я из Соединенных Штатов. Меня зовут Адриан Тредиллиан Диц.— Ты тоже иностранец? — Анка повернулась к Денису.— Ага, — кивнул Денис. — С острова Буяна.— Поняла, не маленькая. Ну так в чем дело?— У вас, Анна, — начал Адриан, — была бабушка. Ее тоже звали Анна. Как и вас. Вскоре после войны за ней ухаживал один человек. Это был мой далекий родственник. Его звали Диц. Иван Диц. Потом он уехал из вашего города…— Стоп, — перебила Анна. — Как звали?— Иван Диц. Он потом работал на почте. Где-то в Сибири…— Это кто ж тебе сказал такое? Какая на фиг почта? Его после войны арестовали, дали десятку. В Сибири, это правда. Это да. Там и сидел. А что?— Мне нужно его найти. Вы не знаете, он не писал писем вашей бабушке?— Писал, — неожиданно сказала Анна. — Его в пятьдесят шестом выпустили, он сразу писать начал. Редко, правда. Последнее письмо лет пять назад пришло.— Там был адрес?— Адрес? — Анка задумалась. — Нет, адреса не было. Он до востребования письма получал.— Хотя бы какой город?— Город?… Город… Город Мирный. Столица алмазного края. Еще откуда-то. Слышь, американец! Ты представление-то посмотрел? Скажи — понравилось?— Оригинально, — осторожно ответил Адриан. — Свежо.— Во! Видно понимающего человека. А этим чуркам разве угодишь… Ну ладно. Еще заходите. Увидимся.— О чем думаешь? — спросил Денис, когда они оказались на улице.— Я думаю, — признался Адриан. — Я думаю, что мне надо и туда и туда. В город Мирный. И в этот другой город. Как он называется, Денис? Про который я тебя спрашивал?— Кандым.— Это очень странное название. Это русский город?— Еще какой. Самый русский. О нем тебе этот сказал, к которому ты в Москве ходил?— Да. Он очень помог. Он дал мне одну бумагу. Про которую мне писал отец. Он сказал, что в Кандыме эту бумагу очень хорошо знают. Ты когда-нибудь был в Кандыме, Денис?— Я везде был, — уклончиво ответил Денис.— А Кандым находится далеко от Мирного?— Там все рядом. Сибирь — она маленькая.— Ты поедешь со мной в Кандым, Денис?— Нет, Адриан, в Кандым я с тобой не поеду. У меня в Москве дела. Ты уж сам как-нибудь. И возвращайся побыстрее. А что за бумага-то?Адриан покопался в кармане и протянул Денису денежную купюру. Слева на ней были изображены две женские фигуры, напряженно вглядывающиеся в окруженную разводами из водяных знаков цифру «50». Сверху над цифрой значилось «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КРЕДИТНЫЙ БИЛЕТЪ», а на оборотной стороне, под свирепым двуглавым орлом и надписью «ПЯТЬДЕСЯТ РУБЛЕЙ», содержалось грозное предупреждение: «ЗА ПОДДЕЛКУ КРЕДИТНЫХЪ БИЛЕТОВЪ ВИНОВНЫЕ ПОДВЕРГАЮТСЯ ЛИШЕНИЮ ВСЕХЪ ПРАВЪ СОСТОЯНИЯ И ССЫЛКЕ В КАТОРЖНУЮ РАБОТУ».
Денис покрутил купюру в руках и вдруг расхохотался. Он смеялся долго, срываясь в кашель и вытирая рукавом слезы на покрасневшем лице. Отсмеявшись, посерьезнел и сказал:— Ой. Умрешь с тобой. Ладно. Может, и подъеду. Глава 33Нас тьмы и тьмы и тьмы На рубеже веков в России выбрали нового президента. Старый был сильно нездоров, любил выпить и всем надоел до чертиков. Надо сказать, что главным положительным результатом его правления было повсеместное внедрение свободы слова. Он не мешал журналистам писать про него все, что им взбредет в голову, потому что ему было на них наплевать. А журналисты его любили, так как могли писать про него всякие гадости и получать за это много денег. Причем им даже не надо было ничего придумывать, поскольку материалом он их снабжал исправно.Но потом он состарился, бросил пить, перестал дирижировать военными оркестрами, пересчитывать засевших в засаде снайперов и устраивать правительству загогулины. Все сразу заскучали, а журналисты больше всех, потому что теперь им пришлось самим выдумывать, про что писать, а они от этого уже отвыкли. Тогда и выбрали новенького, решив, что надо сменить тему.Новый президент оказался не лыком шит. Развлекать журналистов ему почему-то не хотелось, и некоторые из них даже обиделись. Вместо того, чтобы развлекать журналистов, новый президент решил навести в стране порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97