.. - А горны громче,- не отступал Ружин.- Их лучше слышно. - Дело не в громкости,- разозлилась Лера.- А дело в отношении к людям... Флейта говорит: "Остановитесь, пожалуйста, дорогой товарищ, к моему глубокому сожалению, я должен проверить у вас документы..." А горн, что и свисток: "Стоять! Документы давать! Всех расстрелять!" - Нет,- не согласился Ружин,- у горна все-таки звуковой оттенок более уважительный и солидный, чем у свистка...- Он взглянул в зеркальце и подивился: - Резво шпарит. Ну-ну,- сказал он и надавил на акселератор. Шоссе ушло в сторону от моря, потянулось в гору, вдалеке замелькал серпантин. Ружин уверенно и красиво вписывался в повороты. Сержант стал отставать. На втором витке он съехал с шоссе и двинул напрямик, по грязи, камням, мокрой траве. Мотоцикл ревел, буксовал, выбрасывая из-под колес комья мокрой земли и наконец завалился набок, придавив сержанту ногу. Сержант заорал, и лицо у него сделалось свекольным. Но вот, вдоволь наизвивавшись и набранившись, неразборчиво и невнятно, но чрезвычайно грубо и зло, сержант выбрался все-таки из-под мотоцикла и, держась за фуражку, спотыкаясь, помчался наверх, к шоссе. Успел-таки. Замызганный, свирепый выбежал на середину дорогу, расставил ноги, расставил руки, залился визгливым свистом, задрожал от победной радости. Лера, скривившись, закрыла уши руками, а Ружин ухмыляясь, метрах в двадцати от сержанта резко надавил на тормоз. Заскрипели колодки, зашипели колеса, машину повело слегка юзом, и остановилась она возле самого сержанта. Бампер уперся прямо ему в ноги. Ружин открыл дверь, но выходить не стал. - Угости сигареткой,- попросил он. - Что? - оторопел сержант. - Целый день за рулем,- Ружин помассировал шею.- А ни одной сигаретки так и не выкурил. Хочется, понимаешь ли, до смерти...- Ружин удивленно уставился на сержантовы галифе: - А чего грязный-то такой? - спросил сочувственно. - Документы! - вскипая, выцедил сержант. - Документы? Ну давай, показывай,- добродушно улыбнулся Ружин и протянул руку. - Твои документы! - сержант слабо шевельнул закаменевшими от злобы губами и вдруг заорал: - Быстро! Давай быстро! Ружин вылез из машины, успокаивающе выставил ладони, зачастил бархатно: Тихо, тихо, тихо...- Извлек из кармана куртки документы, протянул сержанту. Тот нетерпеливо вырвал их и стал жадно рассматривать, одновременно мстительно восклицая: - Въезд в заповедную зону! Неповиновение работнику милиции! Превышение скорости!.. Дорого заплатишь! - Сержант, сержант,- миролюбиво проговорил Ружин,- послушай, здесь такое дело...- Он наклонился к уху милиционера и что-то энергично зашептал. Шептал долго. Лицо сержанта понемногу прояснилось, губы размягчились, запунцовели, он то и дело поглядывал сквозь стекло на Леру, наконец, кивнул головой, и тогда Ружин вынул из кармана сиреневую купюру и протянул ее сержанту, тот опять кивнул и положил деньги в карман. Получив документы, Ружин кинул их через открытое окно на сиденье, затем опять полез в куртку и вынул оттуда красную книжицу. Раскрыл ее, показал сержанту, представился: - Капитан милиции Ружин. Старший оперуполномоченный уголовного розыска. Теперь твоя очередь,- Ружин протянул руку.- Документы. Удивительные порой процессы происходят в человеческом организме, все вроде уже дотошные врачи объяснили, ан нет, все равно изумляешься, когда видишь, как лицо человека в мгновенье меняет цвет, как в мультфильме. Был сержант бурачковый, а стал сержант крахмальный, даже глаза обесцветились. - Нет,- сказал он.- Да,- сказал он.- Хотя нет,- сказал он.- Хотя не знаю,сказал он и стал тереть глаза, как ребенок, а потом сказал: - Я больше не буду, простите,- а потом сказал: - Я не местный, и в армии отличником боевой и политической подготовки был, музыкальным ансамблем руководил, пользовался авторитетом... Ружин сунул удостоверение сержанта в карман, вскинул голову, проговорил негромко, но весомо: - Такие, как ты, ввергают отечество в хаос. Такие, как ты, способствуют хозяйственному развалу и моральному застою. Ты тот самый бракованный винтик в механизме, который мешает этому механизму нормально работать, а вам, этим винтикам, имя легион, вас сотни, тысячи, миллионы. - Десятки миллионов,- обиженно подсказала Лера из машины. - Десятки миллионов,- подтвердил Ружин.- Такие, как ты, позорят, компрометируют, дискредитируют само звание - советский милиционер.- Ружин вытянул к небу указательный палец.- Это же высочайшее, это святейшее звание - советский милиционер... Ты зачем пошел в милицию? А? Чтобы форму получить? Чтобы деньги получить? Чтобы власть получить? Чтобы восполнить свою ущербность, неполноценность? Чтобы отомстить кому-то? Чтобы что-то доказать кому-то? Или чтобы избавить общество от мерзавцев и негодяев? Сержант какое-то время моргал, прикусывая губу, а потом ответил: - Эта... Чтобы избавить... Ружин просунул голову внутрь машины: - Он идиот,- сказал он Лере.- Открой бардачок. Достань листок бумаги. Ружин выпрямился, положил бумагу на капот, извлек из нагрудного кармана ручку, подал ее сержанту. - Пиши,- сказал он. - Что? - обреченно спросил сержант. - Я продиктую. Сержант согнулся над капотом. - Начальнику управления внутренних дел..- диктовал Ру-жин.- Я, такой-то такой-то, такого-то числа, в таком-то месте получил от такого-то владельца автомашины такой-то деньги в сумме двадцати пяти рублей за нарушение своих должностных обязанностей.- Сержант бросил писать и испуганно поднял голову.- Пиши, пиши,- спокойно сказал Ружин.- Или можем разобраться прямо сейчас, в управлении. Поехали,- предложил он.- Или об этом будут знать только я и свидетель,- он указал на Леру. Сержант опустил голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30