Теперь ты дерьмо! Тьфу! - сплюнул, затопал к павильону. Ружин вцепился в решетку, тряхнул ее, зазвенела цепь, забухал замок, заорал, багровея: - Прибью, мерзавец! Ты меня не знаешь, жирный болван! Я тебя достану! Отбивные сделаю из твоей свинячьей задницы! И сам схаваю под водочку холодную! Открывай! - голос сорвался, Ружин всхрипнул, закашлялся, кашляя, все грозил кулаком. В дверях кафе показались два малых, краснолицые, с борцовскими шеями, ковыряя в зубах, скучно посмотрели на Ружина. Ружин сгорбился, держась за горло, кашель все еще бил его, махнул рукой, повернулся и побрел к стоянке, подрагивая плечами. Парни и швейцар посмеялись и скрылись в кафе. ...Ружин опять гонял машину по пляжу, как тогда летом. Только теперь рядом ни Леры не было, которая так смешно жмурилась от страха и повизгивала тонко, как озябшая собачонка, и никого другого не было. Некому было сидеть на соседнем сиденье. Вот так вышло. Песок был смерзшийся, темный, как по асфальту неслась машина, с визгом завалилась на вираж, с жестким шипеньем взметала из-под колес влажные песчинки, крутилась волчком на месте и вдруг срывалась стремительно, присев на мгновение на задние колеса аж до самых бамперов. И на шоссе опять милицейский мотоцикл желтел, а возле него гаишник курил но другой уже, не тот, который летом за Ружиным гонялся - постарше, позлее - и с тяжелой непримиримостью взирал на ружинские выкрутасы. Ружин заметил его, усмехнулся, на полном ходу выскочил на шоссе, помчался, не сбавляя скорости. Гаишник прыгнул в седло, поспешно затарахтел следом, засвистел запоздало, прокричал что-то в рацию, замахал жезлом. Но куда там, Ружин уходил все дальше и дальше. Как и предшественник его, гаишник тоже наперерез помчался по выбоинам, по камням, по жухлой, мокрой траве. Грязи не было, и поэтому мотоцикл пробрался-таки; ревя и буксуя, выпрыгнул на шоссе, перегородил дорогу перед самым почти носом Ружина. Милиционер соскочил с седла, подбежал к машине, придерживая болтающуюся на боку рацию, постучал в закрытое окно. Ружин не реагировал, сонно смотрел в окно, недвижный. Гаишник дернул на себя дверцу, и Ружин вывалился наружу, прямо на асфальт, вяло перекатился на другой бок, забормотал что-то. Милиционер отпрянул опасливо. - Вот те на,- сказал, приглядевшись внимательней, нагнулся, принюхался, добавил удовлетворенно: - Вдрызг, скотина. Ружин зашевелился, подполз к дверце, держась за нее, поднялся, мутно глянул на милиционера, заговорил невнятно: - Перед заходом солнца... слалом очень полезен, когда трамваи не ходят, вот так, понял?.. Я за зубной щеткой еду, понял? Вот так... - Понятно, а как же,- сказал гаишник, кладя планшетку на капот.- Сейчас мы почистим тебе зубки и без зубной щетки. Давай документы. Ружин хитро хихикнул и достал из кармана двадцать пять рублей. - Во мои... эти документы. Проверяй. Сержант сузил глаза, нажал тангенс рации, проговорил в микрофон: - Сто второй, сто второй, докладываю, владелец автомобиля ноль, ноль, шестьдесят восемь предлагает мне взятку в количестве двадцати пяти рублей. Сильно пьян. Ружин с неожиданной резвостью прикрыл микрофон, заговорил, улыбаясь: - Ты чего, парень. Пошутил я. Я трезв, как стекло. Скучно просто, вот и веселюсь. Извини, если что... - Документы! - губы у сержанта задрожали от напряжения и злости. - Да брось, пошутил я,- Ружин отступил на шаг, занес ногу, чтобы забраться в кабину.- Поеду я... Гаишник крикнул угрожающе: - Стоять! - для пущей острастки схватил Ружина за плечо, рванул на себя, да так сильно, что тот едва устоял на ногах. - Что ж ты делаешь?! - проговорил Ружин и машинально, не отдавая себе отчета, коротко ткнул сержанта в живот, затем для надежности еще раз, так же стремительно и коротко. Сержант согнулся, выкатил глаза. Ружин оттолкнул его от машины. Милиционер не удержался, упал неуклюже. Ружин поморщился, сел в кабину и тут услышал ноющий голосок сирены, из-за поворота показалась милицейская "Волга". - Идиот,- сказал себе Ружин и устало откинулся на спинку сиденья... - Ружин,- окликнул его дежурный из-за барьера, капитан лет за сорок, тихий, раздумчивый, когда говорит, глядит в глаза, что-то ищет там, в глазах. Это редкость, когда за барьером и ищет. Ружину он понравился. Он вскочил, подошел поспешно, склонил голову выжидательно. - Ружин,- сказал капитан, почесав переносицу.- Мы вынуждены задержать вас до выяснения обстоятельств. Скоро приедет дознаватель, я уже позвонил. Сопротивление работнику милиции при исполнении - дело нехорошее, знаете ли. - Да пошутил я,- Ружин прижал ладони к груди.- Разыграть решил сержанта. Я сам бывший сотрудник, начальник отделения отдела уголовного розыска города. Вы должны знать меня. - Бывший,- вздохнул капитан. - Да что вы, ребята,- Ружин повернулся к трем суровым обветренным офицерам ГАИ, стоявшим неподалеку, заулыбался просительно.- Все же свои... Офицеры не дрогнули, не тронуло сочувствие их свекольные лица. Крепкие ребята, сто лет им жить. - Были свои,- грустно заявил капитан и опять вздохнул.- Было время. Была работа. Все по-другому теперь, все по-другому. Иные дуют ветры, никакого благодушия, никакого кумовства, все - строго по закону...- вытянул шею, сказал кому-то вбок: - Отведи его в третий кабинет, он пустой, пусть подождет. Откуда-то появился молоденький милиционер, строго указал Ружину, куда идти. Уже у порога капитан остановил его: - Если желаете, можете позвонить, сообщить, что вас задержали, а то искать будут. Ружин растерялся. Сообщить? Кому? Кто его будет искать? Даже смешно, и он усмехнулся. - Если некому,- сказал капитан,- тогда идите. Ружину показалось, что желторотый милиционер хмыкнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30