- Именно ваше
примитивное естество вызвало это, а понять этого мы не могли из-за того,
что давно его лишились. Вы все еще стоите на той ранней дороге, которую мы
уже давным-давно покинули. Только не подумайте, что мы менее вам
благодарны из-за того, что вы нам только что сказали.
Он чуть повернулся, чтобы смотреть прямо на Майлза. Казалось,
центрогалактианин говорил только с ним.
- Неважно, откуда это пришло - из желания, от ума или инстинкта, факт
остается фактом: вы изменили ход сражения и спасли нашу Галактику. Что мы
можем сделать для тебя и остальных, чтобы отблагодарить вас?
Майлз уже приготовился к этому вопросу. И сейчас он ответил быстро,
прежде чем смог сказать кто-нибудь из экипажа "Боевой Шлюпки".
- Мы хотим остаться независимыми, - ответил Майлз, - а многое из
того, что вы можете нам дать, повредит этому. Но есть несколько вещей...
Нас собрали вместе на борту "Боевой Шлюпки", и мы хотим, чтобы наши расы
поддерживали между собой связь. Поэтому дайте нам корабли или научите, как
строить свои собственные, чтобы наши двадцать три цивилизации могли
общаться.
- Корабли и необходимые знания, которые вы просите, - ваши, - ответил
центрогалактианин. Он помедлил. - И если в будущем вы захотите от нас
чего-нибудь еще, мы предупредим, как с нами связаться.
- Спасибо, - поблагодарил Майлз. - Но я думаю, это не потребуется.

17
Осеннее солнце заканчивающегося года подходило к полуденным часам над
высокими берегами Миссисипи около Миннесотского университета, когда посол
расы, называющей себя Рахсеш, вышел из правительственной машины,
остановившейся на дороге, тянущейся по западному берегу реки. Люди в
штатском охраняли небольшую зеленую лужайку, бегущую к краю обрыва. Узнав
инопланетного посла, охрана пропустила его через свои ряды. Он один пошел
по траве туда, где спиной к нему стоял человек, рисовавший на большом
мольберте. Девушка брюнетка, читая, тихо сидела рядом с ним на раскладном
стульчике.
На художнике были светлые брюки и белая рубашка с закатанными
рукавами. На его голых руках, кистях и пальцах виднелись полосы серой,
голубой и желтой краски, а полотно потяжелело от мокрых красок разных
цветов. Посол с Рахсеша, подойдя тихо и осторожно, встал у его плеча.
- Я прервал тебя, друг Майлз? - спросил он рисовавшего.
- Нет, - Майлз покачал головой, не оглядываясь. - Я уже все сделал,
Луон. Осталось только несколько завершающих мазков. Ты встречался с моей
женой Мэри?
- Нет. Я польщен этой встречей. Продолжай заниматься своим делом,
друг Майлз, я могу подождать.
- Нет. Слушай, - спросил Майлз, не поворачиваясь, - ты знаешь, что ты
первый? Никто из экипажа "Боевой Шлюпки" еще не добрался до Земли?
- Я думаю, они скоро будут здесь. Разве все цивилизации выбрали своих
бывших представителей послами? Мне кажется, могут найтись некоторые, кто
пожелает прислать кого-то другого.
- Не сейчас, - возразил Майлз. Его заостренная кисточка легко
прикоснулась к холсту, оставив после себя желтизну. - Все двадцать три
цивилизации ищут максимум понимания у других, которое возможно только
через тех, кто уже познал других. Я уже попытался высказать это в
отправленном мною послании другим расам. Ты должен был заметить мою
рекомендацию в письме, посланном на Рахсеш.
- Я заметил, - ответил Луон, всматриваясь в холст с некоторым
интересом и удивлением. - Но я подумал, что эта рекомендация скорее всего
объясняется чем-то, что касается меня.
- Нет, - сказал Майлз.
В течение нескольких секунд они молчали. Майлз работал над своей
картиной.
- Помнишь, друг Майлз, - задумчиво произнес Луон, - когда
центрогалактиане спросили тебя после сражения с Серебряной Ордой, что мы
хотим в награду, и ты ответил им, даже не посоветовавшись с остальными.
- Помню, - ответил Майлз, не отрываясь от рисования.
- И сейчас, - тихо проговорил Луон, - ты созываешь встречу в своем
мире, говоря от имени всех наших цивилизаций и опять единолично. К тому же
в твоем приглашении, друг Майлз, не говорится ничего о том, что нам надо
обсудить.
- В нем сказано, - поправил Майлз, - что сначала тема должна быть
обсуждена только среди нас - двадцати трех, кто видел центрогалактиан и
Серебряную Орду.
- Правда, - продолжал Луон, - и то, что этого оказалось достаточным,
чтобы удовлетворить мое правительство и, думаю, правительства остальных
цивилизаций. Но я спрашиваю тебя, друг Майлз, будет ли этого достаточно,
чтобы хватило всем двадцати трем, когда мы соберемся лицом к лицу.
- Ладно. Ты спросил меня, - ответил Майлз и перестал коситься на
заходящее солнце, осветившее своими лучами университетские здания,
деревья, берега и реку: всю сцену картины Майлза. - И ты решил появиться
пораньше, чтобы первым спросить меня про это.
- Я был твоим первым помощником, - мягко напомнил ему Луон.
- Точно, - подтвердил Майлз, выпрямляясь и отойдя с кистью в руке на
шаг от холста, чтобы издалека взглянуть на созданное. - Все верно, друг
Луон. Я дам тебе ответ. Я опять созвал всех нас, чтобы обсудить, как в
конце концов забрать у центрогалактиан бразды правления Галактикой.
Его слова прозвучали уверенно в теплом летнем воздухе. Но Луон
воспринял их в тишине, которая все длилась и длилась.
Майлз продолжал, не прерываясь, смотреть на холст. Он сделал один шаг
вперед и нанес еще несколько небольших мазков кистью номер десять, которую
слегка обмакнул в желтый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53