его длинная белая
борода упала на плащ. Он походил на жреца, присутствующего при
Армагеддоне... Затем огромное тело огра заслоняло все картины сражения, и
он забывал обо всем, кроме своего врага.
День догорал: с моря надвигался туман, и его узкие щупальца
потянулись через поле сражения. Тело Джима ломило, крылья налились
свинцом. Но вечно смеющийся огр все так же неутомимо и так же проворно
махал дубиной. Джим отлетел в сторону, чтобы перевести дыхание, и услышал
возглас:
- Время на исходе! - надтреснуто произнес голос. - Наше время на
исходе! День заканчивается!
Это был голос Каролинуса.
Джим впервые узнал, каким невыносимым отчаянием может быть наполнен
человеческий голос. Слова Каролинуса прозвучали отчетливо, и Джим понял,
что тишину, царящую вокруг, нарушает лишь шум его поединка с огром.
Они сражались у подножия холма, там же, где и начали. В стороне он
заметил воткнутое в землю копье и оборванные поводья, которыми давеча был
привязан Бланшар. Неподалеку, опираясь на жезл, стоял Каролинус. Его лицо
осунулось, пожелтело, и он стал похож на мумию.
Джим обернулся: огр приближался. Тяжелая дубина пошла вверх, на
замах. В теле и крыльях Джим ощутил неимоверную усталость. Он понял, что
на этот раз ему не увернуться. Джим собрал остатки сил и вместо прыжка
вверх нырнул под дубину - прямо на монстра.
Набалдашник скользнул по спине, и дракон почувствовал, как руки огра
сомкнулись вокруг тела, а уродливые обрубки потянулись к шее. Он был
пойман, однако натиск сбил огра с ног.
Они покатились по твердой песчаной земле. Зубы огра впивались в грудь
Джима, а руки пытались нащупать и свернуть шею дракона.
Их сплетенные тела наткнулись на торчащее в земле копье, и то
переломилось надвое. Пальцы огра захватили шею Джима и медленно, как
беспомощному цыпленку, начали скручивать ему голову.
Джим был В полном отчаянии. Смргол ведь предупреждал его: берегись
захвата. Он пренебрег советом и проиграл сражение. Не ввязывайся в ближний
бой, предупредил Смргол, а шевели мозгами...
Но надежда все-таки вспыхнула, Джим увидел свой последний и
единственный шанс. Голова его была повернута в сторону, и он видел только
сгущающийся туман. Он перестал сопротивляться и зашарил передними лапами
по земле. Какое-то мгновение или целую вечность он ничего не мог нащупать.
Затем правая лапа наткнулась на что-то твердое, а глаза уловили блеск
металла. Неуклюжими лапами Джим схватил обломов копья, выдернул его из
земли и, собрав последние силы, вонзил его в грудь монстра.
Исполинское тело изогнулось и задрожало. Из идиотского рта
выплеснулся дикий крик. Огр выпустил Джима, отпрянул назад и поднялся на
ноги. Огр вновь завопил и зашатался как пьяный: его руки нашарили обломок
копья. Он попытался выдернуть его и закричал снова. Огр опустил уродливую
голову и, как раненый зверь, начал грызть зубами дерево. Наконец он издал
последний крик и упал на колени. Медленно, как плохой актер в старом
фильме, он перекатился на бок и выпрямил ноги, словно их сводила судорога.
Крик застрял в горле, черная кровь стекала из уголка рта. Он замер.
Пошатываясь, Джим поднялся на ноги и осмотрелся.
Туман рассеивался, и в сумрачных скупых лучах заката виднелись
каменистый склон и башня. Рыжеватый отблеск заходящего солнца выхватил из
полумрака мертвого червя. Тот был перерублен надвое. Арагх лежал и
скалился в улыбке. Брайен в окровавленных измятых доспехах устало оперся
на искривленный меч. В нескольких футах от него стоял Каролинус. Дэффид
лежал на земле; рубашка была разодрана, а на груди покоилась безжизненная
голова гарпии. Над валлийцем как изваяние застыла Даниель, сжимающая в
руке лук с наложенной на тетиву стрелой. Наконец она медленно опустила
оружие, отшвырнула его в сторону и опустилась на колени.
Чуть поодаль Джим увидел неподвижные глаза Смргола и Брайагха. Секох
был рядом с ними; он поднял свою залитую кровью голову и отрешенно уста
пился на Джима. Тот подошел.
Он посмотрел на двух громадных драконов. Челюсти Смргола мертвой
хваткой сомкнулись на горле Брайагха. Шея молодого дракона была сломана.
- Смргол, - хрипло позвал Джим.
- Нет, - задыхаясь отвечал Секох. - Бесполезно! Он умер... Я выманил
другого. Смргол вцепился мертвой хваткой в горло и не выпускал его до
самой смерти... - Водяной дракон разрыдался и опустил голову.
- Они все сражались достойно, - произнес странный и резкий голос.
Джим обернулся и увидел рыцаря. Брайен снял шлем: лицо в обрамлении
всклокоченных каштановых волос побелело, как морская пена. Рыцарь казался
глубоким стариком; щеки впали, он покачивался от усталости.
- Мы победили, - сказал Каролинус. - Но заплатили за это сполна!
Он повернулся к Даниель. Даниель и рыцарь последовали его примеру.
Девушка уже оттащила от лучника мертвую гарпию и стащила с него
разодранную в клочья рубаху. Она набрала в шлем Брайена воды и теперь
осторожно промывала кровоточащую царапину на теле Дэффида, протянувшуюся
от левого плеча до живота.
Джим, волшебник и рыцарь подошли к ним. Телосложению Дэффида мог
позавидовать любой. Валлиец являл собой мечту скульптора. Но мощная
мускулатура груди, живота и рук лишилась жизни. Тело обмякло и лежало
неподвижно.
- Ты желаешь невозможного, - слабо произнес Дэффид. И если бы не
полная тишина, то трое соратников не расслышали бы его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90