Обитатели Презренной
Башни не живы и не мертвы. Это присутствие и проявление сил Зла в данной
точке пространственно-временного континуума. Ни мы, ни кто-либо другой не
сможет избавиться от этого. Нельзя уничтожить Зло, точно так же как
прислужники зла бессильны уничтожить Добро. Все, что можно сделать, -
сдержать одно или другое. Если ты достаточно силен, то, возможно, баланс
сместится на твою сторону.
- Тогда как нам победить Темные Силы?
- Это невозможно, как я говорил. Но мы можем уничтожить слуг Зла,
которые повинуются их приказам. Правда, эти существа попытаются уничтожить
и нас.
У Джима перехватило в горле. Он судорожно сглотнул.
- Но ты должен догадываться, - сказал он, - какие существа вступят с
нами в борьбу.
- Кое-кого знаешь и ты, - ответил Каролинус. - Сэр Хьюго и его воины,
например. Сандмирки и...
Он замолчал и внезапно остановился, подняв согнутую в колене ногу,
как робот, которому отрубили питание. Джим тоже замер и посмотрел на
башню. Из окон в ее полуразрушенных стенах вылетело с полдюжины громадных
тварей. Тяжело взмахивая крыльями, они закружились над башней; их
несуразные громадные головы поворачивались из стороны в сторону; воздух
наполнился пронзительными криками. Они чем-то напоминали рой гигантских
Комаров. Затем от стаи отделилась одна из фигур и понеслась прямо на
соратников...
И рухнула ничком, проткнутая тонкой стрелой. Гарпия упала тяжело и
неуклюже, как тело, сорвавшееся с вершины утеса: ее мертвое тело валялось
у ног Джима. Лицо женщины навеки застыло в безмолвном, маниакальном крике.
Джим обернулся и увидел, что Дэффид уже наложил на тетиву новую
стрелу. Внезапно крики смолкли. Джим взглянул на башню. Рой гарпий исчез.
- Если они все такие здоровые и неповоротливые, то проблем у нас не
будет, - сказал Дэффид, подойдя к телу убитой гарпии, чтобы вытащить
стрелу. - С такой дистанции и ребенок не промахнется!
- Не хвались попусту до времени, лучник, - через плечо осадил Дэффида
Каролинус и зашагал вперед. - Вспомни поговорку: легкое начало - тяжелый
конец, воткнутая лопата сама зерна не переворачивает. Советую...
Он говорил, посматривая на запад, но вдруг осекся и резко
остановился. Маг вглядывался в заросли травы; там, верно, таилось что-то
такое, отчего лицо волшебника посуровело и осунулось. Джим сделал
несколько шагов и разглядел причину столь разительной перемены в облике
Каролинуса.
К горлу подкатила тошнота и Джим отвернулся. Подошли остальные
соратники. В траве лежали останки рыцаря в доспехах.
Джим услышал резкий вздох Брайена, привставшего в седле.
- Жуткая смерть, - тихо произнес рыцарь, - какая жуткая смерть.
Он встал на колени, сложил руки в стальных перчатках и стал молиться.
Драконы молчали. Дэффид, Даниель стояли рядом с волком. Никто из них не
вымолвил ни слова.
Только Каролинус горящими глазами осмотрел тело, а затем жезлом
провел по склизкому следу, ведущему от тела к башне. Такие следы обычно
оставляет слизняк на листьях, но, чтобы оставить такую полосу, ему нужно
иметь в ширину никак не менее двух футов.
- Червь... - пробормотал Каролинус. - Но не он убил человека. Черви
безмозглы. Кто-то очень сильный терпеливо, не спеша, с расстановкой вбивал
человека в землю...
Он резко вскинул глаза на Смргола, и тот повел себя как-то странно:
он застенчиво опустил массивную голову.
- Я молчу. Маг, - запротестовал старый дракон.
- И пусть молчат все, пока не будет полной ясности, - ответил
волшебник. - Вперед.
Брайен поднялся, постоял над телом, сделал беспомощный жест, словно
желая распрямить изуродованное тело, но потом махнул рукой, отошел и
взгромоздился на Бланшара. Группа пошла по дороге. Ярдов в ста от башни
Каролинус остановился и вонзил в землю жест.
Арагх упал как подкошенный: он лежал на земле, жадно глотая воздух.
Подбежала Даниель и, опустившись на колени, принялась накладывать шину из
сухих веток, подобранных под растущим неподалеку деревом, и полосок,
нарезанных из рукава камзола.
- Сейчас, - сказал Каролинус, и слово набатом отозвалось в голове
Джима.
Туман сгустился. Соратники стояли в громадной пещере, стенами и
сводом которой была мутно-молочная завеса марева. Они видели только
крошечный участок равнины и башню на холме. Щупальца тумана скользили по
камням, раскиданным у стен, и, изгибаясь, поднимались к облакам.
Рассеянный свет, прорвавшийся сквозь тучи, зловеще подсвечивал башню,
притягивая к ней взгляды и нагоняя еще больше жути.
- Покуда стоит мой жезл, - сказал Каролинус, - они не в силах лишить
нас полностью света, дыхания и воли. Не отходите далеко от жезла, иначе я
не смогу защитить вас. Пусть наши враги сами придут сюда.
- Где они? - спросил Джим, озираясь вокруг.
- Терпение, - сардонически произнес Каролинус. - Они скоро появятся,
но не в том обличье, которого ты ожидаешь.
Джим глянул вперед: камни и башня. Сквозь молочную мглу не мог
прорваться даже самый слабый ветерок, а воздух был тяжел и неподвижен.
Хотя нет, легкое движение ощущалось подобно теплым атмосферным потокам,
воздух слегка подрагивал, но его колебания были как-то неестественны. Все
поблекло; по-зимнему похолодало. Как только Джим уловил дрожь воздуха,
послышалось пение: высокий голосок вел бесконечную дисгармоничную мелодию,
воскрешающую в памяти не то бред, не то горячку.
Когда Джим вновь бросил взгляд на башню, ему показалось, что
происходящее каким-то образом действует на нее - башня становилась другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90