- Хоромы! Настоящие хоромы! - приговаривал морщинистый менеджер,
театрально взмахивая руками и очерчивая тесное пространство. - Я на
некоторое время оставлю вас наедине: смотрите, советуйтесь, решайте. Когда
созреете, милости прошу ко мне в офис.
И он вышел, закрыв дверь за собой и за своим тяжелым
рокфоро-чесночным амбре.
Джим посмотрел на Энджи, которая нервозно водила пальчиком по
растрескавшейся лакировке одной из дверец навесного шкафчика над
раковиной.
- Изрядно паршиво? - то ли спросил, то ли подытожил Джим, раздавив
каблуком не то крупного муравья, не то мелкого таракана.
Все выглядело на порядок хуже, чем "изрядно паршиво". Трейлер доживал
последние и отнюдь не лучшие дни.
Джим опустил глаза: пол под его башмаками вздыбливался и горным
кряжем тянулся через весь трейлер до противоположной стены, где стояла
Энджи. Она изучала раковину, которую никогда не мыли, зато периодически
посыпали серым шершавым песком.
Джим, сделав пару шагов к стене, безуспешно попытался выглянуть
наружу - запыленные окна и рамы, несуразно сжимаемые тончайшими стенами,
света не пропускали. Да, они были слишком тонки, чтобы, кроме чувства
вселенской обособленности, давать еще и тепло.
- Когда придет зима, вагончик в лучшем случае будет напоминать
палатку альпинистов, занесенную снегом, - констатировал Джим.
Он поежился при мысли о морозно-ледяном безумии январской Миннесоты,
о скользких зимних дорогах, о болячках Оглоеда: облысении резины,
хроническом бронхите мотора, оспе кузова, экземе сидений...
Затем он представил палящую жару июльской Миннесоты, и его прошиб
пот. Джим с четкостью галлюцинации увидел потоки горячего воздуха,
колышущегося внутри наглухо запаянного металлического склепа, и их самих,
едва живых, но по-прежнему вносящих бесчисленные поправки в контрольные
работы бездарных студентов.
Энджи промолчала. Она настойчиво открывала-закрывала дверь
ванно-душевого закутка-заморыша в дальнем углу трейлер-камеры. Точнее
сказать, Энджи открывала дверь, а затем, навалившись всем телом,
старательно пыталась ее закрыть. Но скрюченная жизнью деревянная доска -
инородное тело в вагончике - не стремилась вставать на место. Плечи Энджи
под голубым жакетом сжались и стали по-детски угловаты. Самое разумное
решение, подумал Джим, - вернуться в Добровольное бюро расселения
студентов и в сотый раз изучить списки вариантов квартир неподалеку от
колледжа. Но Энджи не привыкла сдаваться без боя: уж Джим-то ее знал. Не
стоит даже надеяться переубедить ее. К тому же сегодня последний день
свободного поиска, завтра они будут связаны по рукам и ногам жестким
расписанием занятий.
Мрачная железная твердость автодома окатила душу Джима суровым ветром
безысходности. На мгновение у Джима засосало под ложечкой от отчаянного
голода по тому образу жизни, который был принят в школярских кругах
средневековой Европы. В ту пору все проблемы сводились к принципу
плоти-и-крови, тогда как ныне среди преподавателей получила гораздо
большее распространение новая игра - предлог-и-повод. А ведь в те далекие
времена затянувшийся спор с Шорлзом запросто решался с помощью изысканно
точного взмаха шпаги. Вряд ли он стал бы тогда ссылаться на экономическое
положение в стране и уж точно даже не заикнулся бы о политическом балансе
сил на кафедре всеобщей истории...
- Ладно, Энджи, - вздохнул Джим и сдался. - Мы зря приехали. Найдем
что-нибудь получше.
Та резко обернулась, карие глаза под копной темных волос блестели
более чем решительно.
- Ты же сам сказал, что эта неделя - последняя и решение приму я!
- Я знаю...
- Два месяца мы бегали по адресам, которые ты подбирал неизвестно
где. Завтра на всех кафедрах будут собрания, и нам выдадут расписания
занятий на следующий семестр. Так что свободного времени у нас не
останется. Сегодня последний день, чтобы найти квартиру.
- Но после занятий, вечерами...
- Я сказала - нет. Сегодня последний день. Возвращаться в общежитие я
не собираюсь. Я хочу иметь собственную квартиру. Пусть никудышную, главное
- собственную!
- Энджи! - взмолился Джим. - До колледжа двадцать три мили! Оглоед
может окочуриться в любой момент. Хоть завтра, прямо посреди дороги.
- Сходишь на свалку и пригонишь Оглоеда-два. Сейчас мы соглашаемся на
этот трейлер, а со временем найдем себе что-нибудь получше. Ты что,
сомневаешься, что мы все равно своего добьемся?
Джим кисло вздохнул, но промолчал. Они мирно вернулись в офис и
предстали перед менеджером.
- Берем, - сообщила ему Энджи.
- Не сомневаюсь, домик пришелся вам по вкусу, - улыбнулся менеджер.
Он достал из письменного стола папку: пересчитав бланки, разложил их
перед собой.
- Кстати, как вы узнали, что трейлер освободился? Я ведь еще не давал
объявления в газету.
- Прежний квартирант, точнее, подружка брата моего приятеля, -
витиевато отвечал Джим, - с которым мы играем в одной волейбольной
команде... Словом, ей пришлось срочно переехать в Миссури, и она сообщила
нам, что освобождает домик.
- Вот, значит, как... - кивнул менеджер. - Считайте, что вам повезло.
- Он подтолкнул бумаги к сидящим напротив него Энджи и Джиму. - Если я не
ошибаюсь, вы преподаете в колледже?
- Не ошибаетесь, - ответила Энджи.
- Хорошо. Тогда вам нужно заполнить всего несколько граф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90