Тебе повезло, что я люблю прогуляться по окрестностям
перед сном, чтобы проверить, все ли в порядке. Ты же мог все испортить!
- Испортить? - нахмурившись, переспросил Билл.
- Ну конечно, - укоризненно прогремел Костолом. - Каждый бы подумал,
что ты здесь не иначе как для того, чтобы сразиться со мной! А какой смысл
устраивать поединок посреди ночи, когда ничего не видно и нет никого
вокруг? Нет, нет, Кирка-Лопата. Ты должен хорошо понимать подобные вещи
своей коротышечьей головой. Такое событие, как наш поединок, должно
происходить при ясном свете дня. И при участии зрителей. Я хочу, чтобы
собрались все жители долины. И все жители деревни, которые смогут сюда
добраться. - В его голосе, казалось, послышались тоскливые нотки. - Жаль,
что мы не можем послать гонцов по окрестностям. Но я полагаю, это уже
чересчур.
- Э... да, - согласился Билл.
- Так или иначе, - сказал Костолом, оживившись, - лучше будет, если
ты сейчас отправишься в путь. И помни - чтобы ты ни делал, Кирка-Лопата,
прежде чем возвращаться сюда, убедись, что светит солнце! Яркое солнце!
- Запомню, - пообещал Билл.
Без дальнейших колебаний он повернулся к скале и осторожно полез
наверх. Примерно в десяти футах от земли он сделал остановку и посмотрел
вниз. Луна вышла из-за облаков, и в ее свете он увидел глядевшего на него
предводителя разбойников. Костолом слегка покачал головой, словно чему-то
удивляясь, а затем повернулся и направился в сторону домов, как раз в тот
момент, когда луна снова скользнула за облако и все вокруг погрузилось во
тьму.
Когда тень накрыла скалу, Билл прекратил подъем. Осторожно нащупывая
путь во мраке руками и ногами, с отчаянно бьющимся сердцем, он снова
медленно спустился на твердую землю. Уже крепко стоя на ногах, он
обнаружил, что лицо его стало мокрым от пота. Любой неверный шаг во время
спуска мог стоить ему падения, как это уже случилось один раз. Но теперь
не было Костолома, который мог бы его подхватить.
Однако, снова оказавшись внизу, он начал пробираться вдоль подножия
скалы, пока не достиг места, где растительность полностью скрывала его. Он
подождал, пока луна снова выглянула из-за облака, и, посмотрев вверх, смог
различить выступ у вершины скалы, с которого спускалась его веревка.
Выступ был чуть дальше, по правую сторону от Билла. Он прошел еще
некоторое расстояние и наконец достиг веревки, почти невидимой в лунном
свете на фоне ярко освещенного камня.
Восхождение потребовало многочисленных остановок для отдыха. Он
отдыхал каждый раз, когда находил место, где можно было бы прижаться к
поверхности скалы, чтобы дать отдых мускулам рук и ног, на которые
приходился во время подъема весь его вес. Несмотря на это, к моменту,
когда он смог посмотреть вверх и увидеть нижнюю часть выступа в десяти или
двенадцати футах над собой, Билл выдохся, как еще никогда в жизни.
Он понятия не имел, делая последнюю остановку на каменном уступе, как
долго продолжалось его восхождение. Казалось, для этого потребовались
часы. Однако до сих пор не была поднята тревога, что означало, что никто
его не заметил. Отдохнув на скальном уступе столько, сколько он мог себе
позволить, не рискуя, что его утомленные мускулы сведет судорога, Билл
собрал в кулак всю свою волю и оставшуюся энергию для последнего рывка к
вершине. Затем он начал карабкаться вверх.
Это был тяжкий труд. С каждым футом подъема он ощущал, как таят и без
того уже почти исчерпавшиеся запасы его энергии. Наконец показалась
вершина, но до нее еще было не дотянуться рукой. Билл сжал ногами веревку
и начал отпускать правую руку, чтобы подтянуться вверх.
...И его уставшая левая рука едва не разжалась.
Отчаянно вцепившись в веревку обеими руками, Билл застыл на месте.
Казалось, у него больше не осталось сил. На какое-то мгновение он
представил себе, как его руки в конце концов не выдерживают и он летит к
подножию скалы, на верную смерть.
...А потом что-то потащило его наверх.
Вместе с веревкой его подняли фута на четыре, пока край скалы не
оказался на уровне его глаз. Прежде чем он успел сообразить, что
происходит, верейка снова потащила его вверх. Кто-то тянул за нее,
вытаскивая его на вершину скалы.
Неожиданно у него возникла дикая мысль, что, возможно, вернулся
Холмотоп, или, может быть, он оставался на скале, а теперь вытаскивал его
на безопасную ровную землю. Билл посмотрел вверх, ожидая увидеть темную
мохнатую фигуру глядящего на него дилбианского почтальона. Но это оказался
не Холмотоп.
Он увидел освещенную луной, напоминающую лицо Будды физиономию
Мюла-ая. Руки Мюла-ая сжимали веревку. Мощные, привыкшие к большой силе
тяжести, мускулы инопланетянина легко удерживали ее, и на лице Мюла-ая
играла искренняя, радостная улыбка. Беспомощного, словно попавшая на
крючок рыба, Билла тащили наверх, прямо в руки врага.
Сколь бы ни были сильны потрясение и ужас, охватившие Билла, в тоже
мгновение их пересилила возможность выбраться на ровную вершину скалы,
неважно, с чьей помощью. Он отчаянно вцепился в веревку и позволил тащить
себя наверх, пока не перевалился через край скального выступа и не упал
без сил на мягкую землю.
Какое-то время он делил, не имея сил двигаться, с дрожащими от только
что перенесенного напряжения руками и ногами. Затем с трудом выпустил из
рук веревку и, шатаясь, поднялся на ноги.
Перед ним, менее чем в шести футах, сложив руки на груди в объемистых
складках своего желтого одеяния, в свете луны удовлетворенно улыбался
Мюла-ай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71