Заглянув через щель в занавеске в одно из окон, откуда просачивался
желтый свет, Билл обнаружил ни больше ни меньше как целый полк молодых
дилбиан, явно занятых чем-то средним между борьбой на подушках и игрой в
крикет, с каковой целью они разделились на две команды, каждая в своем
конце здания, откуда они время от времени бегом мчались в другой конец,
рыча во всю силу своих легких и яростно лупя любого бегуна, оказавшегося в
пределах их досягаемости.
Билл до сих пор не видел юных дилбиан, так что с интересом наблюдал
за ними сквозь щель в занавеске, пока звук открывающейся двери в дальнем
конце комнаты и появление взрослого дилбианина не только положили конец
игре, но и напомнили ему, что он здесь незваный гость. Он снова вернулся к
своим поискам.
Билл обследовал все здания, кроме двух, когда его ушей достиг звук
далекого, но несомненно человеческого голоса. Повернувшись, он последовал
в его направлении к одному из зданий, где он еще не был, нашел окно и
заглянул в щель - вернее, прореху - в занавеске из шкур.
Он обнаружил там Аниту. Но, к несчастью, она была не одна. Она сидела
окруженная как минимум дюжиной могучих дилбианок, с сосредоточенным видом
трудившихся над чем-то напоминавшим большую сеть.
В группе доминировала толстая пожилая дилбианка, выглядевшая как
уменьшенный женский вариант Еще-Варенья. Вся группа производила
благопристойное впечатление сидящих в кружок и вышивающих дам там, на
Земле. Билл вряд ли мог бы просунуть голову в дверь и попросить Аниту
выйти наружу и поговорить с ним. Но каждая минута, пока он стоял на
открытом пространстве Разбойничьей Долины, увеличивала шансы, что на него
наткнется какой-нибудь местный житель.
А быстро восходящая луна очень скоро должна была ярко осветить
долину.

16
Пока Билл продолжал наблюдать через прореху в занавеске, не в силах
решить, что делать дальше, на ум ему пришли отрывочные сведения из
полученной под гипнозом информации - сети, подобные той, над которой
трудились дилбианки, применялись на Дилбии для ловли напоминавших
мускусных быков диких травоядных, бродивших по дремучим лесам. Анита явно
развлекала остальных каким-то рассказом, поскольку, как мог видеть Билл
сквозь разрыв в занавеске, вся группа разразилась смехом, вряд ли менее
громогласным, чем Биллу приходилось слышать от их мужской половины в
столовой.
- Конечно, - сказала Анита, когда смех утих, очевидно возвращаясь к
истории, которую она только что рассказывала, - мне бы не хотелось, чтобы
Костолом пришел в ярость и подвесил меля вниз головой.
- Пусть только попробует, - многозначительно сказала толстая матрона,
окинув всех взглядом. - По крайней мере, пока мы рядом. Верно, девочки?
Ответом было всеобщее согласие, прозвучавшее достаточно мрачно, и у
Билла, наблюдавшего за ними в окно, пробежал холодок по спине.
- Мой отец - прадед Костолома, - продолжала матрона, торжествующе
оглядывая остальных, - был Старейшиной Клана Охотников возле Дикого Утеса.
И его отец, до него, был Старейшиной.
- Как насчет собственного деда Костолома? - спросила самая маленькая
из дилбианок, почти прямо напротив Аниты, которая сидела слева от
двоюродной бабки Костолома. - Он тоже был Старейшиной?
- Нет, Четверть-Пинты, - величественно ответила двоюродная бабка
Костолома. - Он был кожевником. Но он был отличным кожевником, одним из
самых сильных мужчин, кто когда-либо ходил по этой земле, и намного умнее
всех прочих, насколько я могу судить как его кровная сестра.
- Ну конечно. Без-Устали, - вступила в разговор довольно упитанная
дилбианка, сидевшая в четверти круга от Аниты, - мы все знаем, как ты
прогибаешься, когда заходит речь о твоих родственниках.
Донесся согласный ропот - Билл не смог разобрать, подлинный или
притворный.
- Но вернемся к маленькой Грязные Зубы, - сказала Без-Устали,
поворачиваясь к Аните. - Последнее, чего бы нам хотелось, - это лишиться
тебя и твоих интересных историй, которые ты нам рассказываешь о ваших
женщинах-Коротышках. - Из круга послышались одобрительные возгласы. - Это
самые забавные истории из того, что я слышала, и, кроме того, они так
п_о_з_н_а_в_а_т_е_л_ь_н_ы_.
Последнее слово было произнесено с особым нажимом, что вызвало гул
одобрения остальных.
- О, что вы, - скромно сказала Анита, завязывая, так же как и все
вокруг нее, узлы в сети. - Конечно, как вы знаете, в соответствии с
соглашением между нами Коротышками, и Толстяками, предполагается, что я не
должна говорить ничего, чего не сказали бы они. Но я не вижу никакого
вреда от этих историй, которые я вам рассказываю, - чтобы вы знали, я их
придумываю на ходу.
- О да, - сказала Полтора-Слова, подмигнув и кивнув остальным. -
Конечно, придумываешь!
- Ну что ж, - сказала Анита, - однажды моей бабушке потребовался
некоторый предмет мебели... - Анита замялась, - нечто вроде стула - мы
называем это мягким креслом. Это похоже на кресло Старейшины, на скамейку
со спинкой. Но, кроме этого, оно набито внутри, и потому оно мягкое, не
только сиденье, но и спинка, на которую можно откинуться.
По группе пронесся заинтересованный и удивленный гул.
- Кресло! И мягкое! - сказала Полтора-Слова довольным, потрясенным
голосом. - Как же она смогла...
- О, у нас, женщин-Коротышек, есть много самых разных вещей, -
задумчиво сказала Анита. - И, в конце концов, почему у женщины не может
быть такого же кресла, как и у Старейшины?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71