Остальным потребовалось бы терраформирование, в некоторых случаях такое же серьезное, какое потребовалось бы, чтобы убрать облака с Венеры, понизить там температуру и сделать планету зеленой и плодоносящей. Четыре посещенных ими планеты почти целиком состояли из океана.Но на каждой было как минимум одно место, которое вызывало в памяти Рауля любовно хранимые им воспоминания о Канаде его юности. В большинстве случаев его разуму приходилось идти странными путями, чтобы превратить часть местности планеты в пейзаж его юности. Но некоторые места были так похожи на Землю, что даже Джиму и Мэри достаточно было только прищуриться, чтобы увидеть их как часть родного мира.Полная деревьев долина, голая отвесная скала, берег реки, озеро — даже одна пустыня, полная обветренных скал, которые воображение Рауля превратило в дома его родного города. Все это показали Джиму и Мэри Вопрос Первый и бесчисленный эскорт живых разумов. И чем дальше они продвигались, тем больше Джим видел в чуждой реальности этих пейзажей узнанные Раулем знакомые формы и линии.Способность Вопроса Первого понимать, что творилось в головах у Джима и Мэри, росла с постоянной скоростью. Бесплотный инопланетянин постоянно находил все больше слов для осмысленного общения с ними и с каждой секундой все быстрее понимал, что означали слова, которые они мысленно обращали к нему. Про себя Джим изумлялся способности Вопроса Первого учиться. Ему очень хотелось похвалить инопланетянина за это и обратиться к Мэри за подтверждением, только вот Мэри становилась чем дальше, тем молчаливее. По своему опыту общения с ней Джим не решался включать ее в разговор, пока не будет уверен, что она этого хочет. С другой стороны, он все больше и больше убеждался в том, что им многое надо было обсудить.Джим решил рискнуть.— Мы недавно говорили об уединении и о человеческом стремлении к нему, — сказал он Вопросу Первому. Он постепенно привыкал к тому, что если он представлял, что говорит с Вопросом Первым, тот немедленно понимал, что разговаривают с ним. Как такое понимание достигалось, Джим не представлял, но поскольку оно срабатывало, он им пользовался. Он так привык к автоматическому узнаванию адресата, что иногда забывал и обращался к Мэри, не указывая, что обращается именно к ней.— Да, конечно, я помню, — сказал Вопрос Первый.— Скажи, а есть какой-нибудь способ, чтобы я поговорил с Мэри наедине? То есть не разговаривая одновременно с тобой и твоими друзьями? Наверное, я плохо объясняю. Я хочу сказать, что хочу сейчас поговорить с Мэри и не хочу, чтобы нас слышал кто-нибудь еще.— Конечно, если хотите, мы не будем слушать, — сказал Вопрос Первый. — Если ты обратишься только к Мэри, всем остальным станет очевидно, что слушать вас было бы очень невежливо и просто невозможно.— Что ж, хорошо, — ответил Джим. — Значит, я просто должен помнить, что говорю только с Мэри, и никто из вас нас не услышит?— Естественно, — подтвердил Вопрос Первый.— В чем дело, Джим? — спросила Мэри.— Ну, я... — Джим не прочь бы услышать от Вопроса Первого и остального шлейфа какое-нибудь подтверждение того, что они действительно не слушают то, что он собирался сказать, но это было, очевидно, настолько не нужно, что никому, даже Вопросу Первому, не пришло в голову делать такое подтверждение. Тут дело обстояло так же, как довольно скоро оказалось не нужно говорить «Я закончил» после каждой фразы, когда говорящий закончил и был готов слушать.— Ну вот, насчет этих миров, которые мы видели, — сказал он наконец. — Это, конечно, не рай, который воображал Рауль, но люди точно могли бы их заселить, некоторые даже без терраформирования. Но отсюда следует, что и лааги могли бы заселить их после такого же точно уровня терраформирования, чтобы сделать их пригодными для своей расы.— Да, конечно, и что из этого? — отозвалась Мэри.— Это поднимает вопрос нашей ответственности за то, чтобы как можно скорее закрепить эти планеты за человечеством, — объяснил Джим. — Извини, я не хочу казаться напыщенным, но эти планеты можем использовать и мы, и лааги, а мы сейчас общаемся с расой, которая контролирует эти планеты, но сама их не использует. Вопрос в том, что нам делать в связи с этим.— Если хочешь знать мое мнение, — произнесла Мэри, — я думаю, стоит сказать нашим новым друзьям, что эти миры нам очень нужны и мы бы хотели их заселить, и узнать, не помешает ли им это. Но это исключительно мое мнение. Все контакты с Вопросом Первым и компанией я оставляю тебе.— Мне?— Да, я же сказала.— Почему мне?— Я скажу, почему тебе. Джим, я много отдыхала и думала, когда мы оказались в той больнице у лаагов...— Да, но я сейчас говорю о...— Дай мне закончить. Потерпи, я веду к тому, что хочу сказать. Для начала, ты был прав. Я перетрудилась.— Ну...— Более того, — упрямо продолжила она, — я потеряла перспективу. Я многому научилась от тебя и от сквонка — да, и от сквонка. Ты был прав, когда сравнивал меня с ним. Часть меня и правда как он, как лааги вообще. Вот почему с самого начала я понимала их куда лучше, чем ты.Джим хотел ответить, но потом решил, что не стоит.— Ты был прав. Я живу ради работы, и они тоже, и мне это в них нравилось. Я ими восхищалась. И к концу это стало влиять на мои оценки. Я бессознательно стала стремиться доказать, что я и они были на правильном пути, а остальное человечество ошибалось. Я стала стремиться оправдать все их поступки и очеловечить их. Я начала находить в них несуществующие человеческие мотивации и чувства, просто чтобы доказать, насколько они правы.Она сделала паузу.— Ты помнишь, как лааг в больнице убил того сквонка, что просился на работу, хотя работать он не мог и никогда уже не смог бы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106