Когда вы говорите о дырах, вы, похоже, имеете в виду то, что мы называем кораблями или телами. В моих последних словах была пара пробелов? Я закончил.— Да, — подтвердил Вопрос Первый. — Ваше понятие дыр, похоже, отличается от нашего. Я закончил.— А что вы называете дырой? Я закончил.— Дыру трудно определить. Дыра — это дыра. Это место, которое не является. Я закончил.— Не является чем? Я закончил, — сказал Джим.— Не является вселенной. Дыра — это место, где вселенная перестает существовать, потому что дыра там. Я закончил.— Когда я говорю «пространство», ваш разум слышит «вселенная»? Я закончил.— В какой-то мере, — осторожно ответил Вопрос Первый. — Когда ты говоришь «дыра», в этом есть и что-то большее, и что-то меньшее, чем когда мы говорим «дыра». Я закончил.— Когда я говорю «думать», слышите ли вы «говорить»? Я закончил.— Разумеется. А ты собирался сказать что-то другое? Да, кстати, может хватит уже все время говорить «Я закончил»? Мы думаем, что мы уже разобрались в изменениях вашей речи к концу фразы.— Отлично. Я с удовольствием перестану это говорить. Это все равно был неудобный способ говорить по очереди.— Очень неудобный.— Ладно, со многим мы уже разобрались, — сказал Джим, — давайте вот что попробуем. Когда я говорю «мужчина», «женщина», «корабль», «сквонк», «лааги», «Земля», «луна», что вы слышите?— Ты просто снова и снова повторяешь слово «дыра», — ответил Вопрос Первый.— Ага, понятно, — заметила Мэри.— Вот именно что ага, — сказал Джим. — Вот в чем основная проблема. Мы вовсе не слышим то, что говорит наш собеседник. Мы слышим ближайший эквивалент, который наш разум может найти на базе нашего собственного опыта и понимания.— Так вы на самом деле не знаете, что такое дыра? — спросил Вопрос Первый.— Мы не знаем, что вы имеете в виду, когда думаете о том понятии, которое наш разум переводит как слово «дыра». С другой стороны, вы используете слово «дыра» как общий термин для многих вещей, которые по нашему опыту не имеют между собой ничего общего.— Я расстроен! — воскликнул Вопрос Первый. — Как такое возможно? Дыра — это дыра.— Если я вас правильно поняла, — сказала Мэри, — дыра — это любое место, не являющееся пространством. Вы проводите такое различие, но вы явно можете путешествовать как через пространство, так и через дыры.— А почему нет? — удивился Вопрос Первый.— Я вам скажу, почему нет. Потому что мы можем путешествовать сквозь пространство, а сквозь то, что вы называете дырами, — не можем.— Ясно. Ну, это логично: если дыра попытается пройти через дыру, то одна поглотит другую. Мы видели, как маленькие дыры натыкаются на большие и становятся их частью. Ах нет, есть одно исключение. Иногда, если дыры одинаковых размеров, они обе разбиваются на множество маленьких дыр, которые потом разлетаются во всех направлениях.— Как когда сталкиваются два астероида, — сказал Джим.— Я так и сказал — две дыры ударяют друг друга, — пояснил Вопрос Первый.— Суть в том, — сказал Джим, — что нам всем надо понять: мы посылаем друг другу мысли, а не разговариваем, и то, что получено слушателем, может оказаться совсем не тем, что послал говорящий.— Нет, это тоже неверно, — возразила Мэри. — На самом деле, Джим, ты хотел сказать, что нам может казаться, что мысль Вопроса Первого нам понятна, когда на самом деле это не так, и наоборот. Пробелы в речи возникают тогда, когда употребленное понятие не соответствует опыту слушателя. Таким образом, у нас две проблемы. Первая — как рассказать собеседнику о том, чего он никогда не встречал и для описания чего у него нет слов, и вторая — как уловить, даже если собеседник что-то понимает, не путает ли он это с чем-то другим или не смотрит ли он на это с совсем другой стороны.— Молодец, Мэри, — сказал Джим.— Я решила, что твои слова надо слегка прояснить.— Э-э... ладно. Как скажешь. Ну, Вопрос Первый, что ты ответишь на слова Мэри?— Пробелов было довольно мало. Мы это ценим. Но я хочу задать вам обоим вопрос. Почему вы все время определяете сами себя, друг друга и даже меня?Джим неожиданно пришел в растерянность по поводу того, как на это ответить.— Я думаю, что он говорит о нашем употреблении имен, Джим, — сказала Мэри. — Мы это делаем затем, чтобы все присутствующие знали, к кому мы обращаемся.— Но разве это не очевидно? Ты определяешь личность, говоря с ней.— Ты сейчас сказал обо мне «она». А как ты тогда скажешь о Джиме? — спросила Мэри.— Я бы назвал его «он», — ответил Вопрос Первый.— Так что, у вас тоже два пола?— Прошу прощения, но то, о чем ты сейчас спросила, есть ли оно у нас, прозвучало как пробел.— Почему ты говоришь «он» про Джима и «она» про меня, если не осознаешь разницы полов?— Различия, которые ты имеешь в виду, воспринимаются как пробел, — сказал Вопрос Первый. — А что касается твоего вопроса, я просто определял. Я не делал при определении различий между вами.— Вот об этом я и говорил, — сказал Джим. — Они могут сказать что-то, что мы ясно слышим, но это вовсе не обязательно означает то, что мы думаем, что слышим — или, точнее, воспринимаем. Вопрос Первый просто сказал то, что сказал, и когда мы думали, что он говорит со мной, то слышали, как он говорит «он», а когда мы думали, что он говорит с тобой...— А он и говорил со мной, — сказала Мэри.— ...то слышали, как он говорит «она». Вопрос Первый, что ты слышишь, когда я называю тебя «Вопрос Первый»?— Ты говоришь «ты», — ответил Вопрос Первый. — У тебя какая-то страсть говорить это куда чаще, чем нужно.— Сколько твоих друзей — я имею в виду ваш народ, — сейчас слушают наш разговор?— Столько, скольких это интересует, я думаю, — ответил Вопрос Первый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106