– Ты понимаешь? – переспросила она после долгой паузы.
– Нет, – отозвался Харви. – Но это красиво.
– Да, это красиво, ты прав. – Внезапно она вернулась из теплого солнечного детства в свой нынешний промозглый мир и вздрогнула. – Харви, на реке и в море опасно?
– Опасно? – переспросил он.
– Я имею в виду водяных быков. Они в самом деле могут напасть на человека в лодке?
– Один может. Один нет.
– Теперь я не понимаю тебя, Харви.
– Ночью, – сказал Харви, – они поднимаются из глубины. Они разные. Один уплывет. Один выберется за человеком на сушу. Один будет лежать и ждать.
Она поежилась и спросила:
– Почему?
– Они голодные. Они злые. Они – водяные быки. Вы их не любите?
– Я их боюсь до смерти. – Она на секунду задумалась. – А тебя они не трогают?
– Нет. Я… – Харви замолк, подыскивая слово, – электрический.
– Вот как. – Она снова зябко поежилась. – Холодно. Пойду домой.
Харви шевельнулся на воде.
– Я бы хотел подарить что-нибудь, – сказал он. – Я сделаю подарок.
У нее на мгновение сжалось горло.
– Спасибо, Харви, – сказала она мягко и торжественно. – Мы будем очень рады, если ты сделаешь нам подарок.
– Не стоит благодарности, – ответил Харви.
Чувствуя себя непонятным образом согретой и приободренной, она повернулась и направилась к мирному, теплому дому. Харви, неподвижно распластавшись на воде, смотрел, как она уходит. Когда дверь захлопнулась, и в доме погасли огни, он развернулся и двинулся прочь из бухточки.
Со стороны могло показаться, что он летит, но в действительности он стремительно плыл. Сотни тончайших нитей с поразительной скоростью несли его по темной воде; на поверхности не оставалось даже ряби, словно вода была не жидкостью, а газом, сквозь который он продвигался, влекомый силой мысли. Покинув бухточку, Харви поплыл вверх по реке, двигаясь с той же легкостью и быстротой мимо низких берегов и островков, едва возвышающихся над поверхностью. Наконец, он добрался до места, где вода была особенно черна и глубока, а на протянувшуюся меж двух островков серебряную лунную дорожку деревья-колючки отбрасывали мрачные тени.
Здесь он остановился. Черное зеркало воды разбилось, и из глубины медленно и бесшумно поднялась огромная, напоминающая лягушачью, голова, увенчанная двумя короткими хрящевыми наростами над крохотными глазками. Голова заговорила с Харви на языке речных волн, который он понимал.
– Эти мерзкие люди совсем рехнулись, раз прислали тебя сюда.
– Я пришел ради красивого Рождества, – ответил Харви, – чтобы сделать из тебя подарок.
На следующее утро, через час после рассвета. Честер Дюмей, отец Аллана, спускался вниз по реке в компании почвоведа из колонии, лодка которого шла на буксире. Проплывая между двумя островами, они обсуждали кислотность почвы на полях Честера, как вдруг его спутник – худощавый, смуглый человечек, дядюшка Хама, как звали его в колонии – запнулся на полуслове.
– Постойте-ка, – пробормотал он, вглядываясь куда-то поверх плеча Дюмея. – Посмотрите.
Честер оглянулся. В тридцати футах от них из воды торчали колючки затонувшего дерева, а рядом виднелось что-то большое и темное. Он развернул лодку и подплыл поближе.
– Что за черт…
Честер заглушил мотор. Лодка заскользила по течению и ткнулась носом в зацепившуюся за сук черную тушу, опутанную тонкими серебряными нитями и иссеченную серыми шрамами, словно оставшимися от яростных ударов бича.
– Водяной бык! – воскликнул Хама.
– Так вот он каков! Никогда раньше не видел.
– А мне доводилось, во время Третьей высадки. Этот – настоящее чудовище! И мертвый… – озадаченно добавил почвовед.
Честер осторожно толкнул огромную тушу, и она покачнулась. В темной воде на глубине нескольких футов неясно показался и тут же исчез какой-то большой серый пузырь.
– Сайдорец, – присвистнул Честер. – Досталось же ему. Но кто бы мог подумать, что они способны сражаться с такой тварью.
Хама зябко поежился, хотя утреннее солнце ярко светило.
– И победить – вот что главное, – добавил он. – Никто и не подозревал… – он остановился. – Что с вами?
– В нашей бухте живет один сайдорец; мой сын постоянно с ним играет и зовет его Харви. Я подумал было…
– Лучше не позволяйте своему мальчишке играть с существом, способным убить водяного быка.
– Да нет, Харви не тронет, – промямлил Честер. – Хотя… – он нахмурился, оттолкнулся багром от туши и снова запустил мотор, урчание которого музыкой зазвучало в ушах. – Знаете, мне кажется, не стоит ничего говорить жене и ребенку – портить им Рождество? А потом, когда представится возможность потихоньку избавиться от Харви…
– Конечно, – согласился Хама. – Буду нем, как могила. Ни к чему нам лишние разговоры.
Шум мотора стих вдалеке.
А потревоженная туша водяного быка высвободилась из ветвей затонувшего дерева и поплыла вниз по течению, покачиваясь на волнах и медленно поворачиваясь вокруг оси. Показалось раздавленное тело мертвого сайдорца, желтые солнечные лучи коснулись лица игрушечного астронавигатора, опутанного серебряными нитями, и позолотило его…

1 2 3