Несчастная пичуга, не по крылышкам ей такая нагрузка! Надо хотя бы – освоилась . Да и о человеке почти всегда лучше сказать не сориентировался , а разобрался, освоился, догадался, нашелся .
Страсть к иностранным словам порождает иной раз самые странные и дикие словосочетания, безвкусицу, стилевой разнобой .
«Да, некоторые контакты …выходят боком »!
«Все это страшно нелогично , но… колдуны … народ алогичный ». Хотя бы уж: не признают логики, чужды логике, что ли!
«Все эти реплики приходилось выкрикивать во всю глотку ».
Герой рассказа (пусть даже фантастического, и пусть даже имя его Питатель) лягнул другого (по имени Аккумулятор) – но безрезультатно ! Вот уж поистине стилистическая каша! А надо бы: лягнул, но промахнулся , либо – но без толку , но это не подействовало (или уж, для пущей иронии, – не возымело действия !).
« Дерзновенный моментально подвергнется казни» – не правда ли, странное сочетание? В стилизованном, намеренно архаизированном повествовании это моментально поистине торчит колом.
«В старину все деревенские новости концентрировались у колодца »! И это не перевод!
Или в телепередаче: «Я не могу сконцентрироваться » – вместо сосредоточиться, подумать .
«Экономика страны базируется на четырех китах »! Да, спокон веку Земля – и та стояла на трех китах, пускай уж и экономика на них стоит , пускай опирается или покоится . Но когда на бедных животных она со всей канцелярской тяжеловесностью базируется , даже у выносливых китов мороз по коже!
О планете Венера: «Огромный, теплый, влажный мир – вот чем был новый фронтир Земли». Так говорит в фантастическом рассказе возница , и переводчик не чувствует возникшей разностилицы, несовместимости этих слов, взятых, что называется, из разных ящиков.
Это непереведенное frontier попадается в фантастике не раз, а нужно ли оно – большой вопрос! «Людям нужен новый фронтир ». Если недостаточно уже привычных пионеров, первопроходцев, первооткрывателей, покорителей новых земель и новых миров , можно поискать что-нибудь другое, но понятное, русское, не разрывающее ткань русского повествования. Куда верней перевести не дословно, а раскрыть: людям (человечеству) нужно идти вперед, открывать новые просторы , надо, чтоб было где приложить свои силы и проявить мужество.
Нет, не надо о тумане над озером писать: «Ветер формирует из его клубов полосы», а о толстой женщине, застрявшей в дверях: «Она блокировала вход»! И не надо в 1751 году баррикадировать дверь, когда человек попросту накрепко, наглухо запирает ее на все засовы. Тут уж слово плохо согласуется не только со своими соседями, но и с эпохой : тогда оно еще не было столь привычным, как после Французской революции, и вряд ли попало бы в простой, житейский обиход.

* * *

Необдуманное перенесение чужого слова в русский текст нередко подводит переводчика, играет недобрые шутки и с автором, и с читателем. Возникают неточности и ошибки .
« Абсолютно безапелляционный оппонент » – упрямый, не переспорить? А смысл: он меня убедил !
И уже не в переводе: «Спортсмен выполнил упражнение с апломбом ». Но апломб, излишняя самоуверенность – вряд ли достоинство, спортсмен просто действовал уверенно .
В переводах не редкость « офицеры полиции», а у одного переводчика появились даже шофер – « младший полицейский офицер, одетый (!) в штатское », и « офицеры справочного стола ». Все это, мягко говоря, престранно. Английское officer далеко не всегда «офицер», а здесь все это попросту полицейские (иногда даже сыщики в штатском !) либо служащие, чиновники .
Не раз и не два встречаешь политиканов там, где politician вовсе не окрашен авторским неодобрением и означает просто – политик , политический деятель («Толпа почтительно расступилась перед группой политиканов и чиновников»).
В рассказ польского автора вкраплены английские слова. Крейсер называется « Брейв » (надо бы перевести – « Отважный », « Храбрый »). А из динамика в переводе «загремел голос спикера »! Но это же не английский парламент! И speaker здесь попросту – диктор .
У писателя-фантаста в лаборатории стоит большой танк со стеклянной крышкой, резиновыми трубками и проводами. Он упоминается опять и опять. В русский обиход танк вошел в ином, военном обличье. А здесь tank – бак, резервуар . Это второе значение, не столь широко известное, в ходу главным образом в химической промышленности, и переводчик напрасно загадывает читателям загадки.
В рассказе о Первой мировой войне офицер «ощупал карманы своей туники ». Какие уж там у античных туник карманы и какие туники в 1914 году! Просто переводчик увидел знакомое слово да так и перенес его в русский текст – и не вдумался в то, что получилось, не заглянул в словарь, где ясно сказано, что tunic – просто мундир !
Анекдот? Ох, немало у нас таких анекдотов. И хорошо, если редактор вовремя заметит, что в переводе люди «медленно поднимались к небу, точно на могучем элеваторе ». В отличие от чисто английского lift, в Америке elevator – лифт, подъемник, но для нас элеватор все-таки зернохранилище !
А как быть, если редактор ошибки не заметил? И вдруг читатель с недоумением обнаружил, что планета Венера стерильна ? Это уже прямое вранье, английское sterile здесь никак нельзя переносить в русское повествование. Писатель-фантаст хотел сказать, что планета бесплодна, лишена жизни .
Дико звучит в серьезной философской повести: дружба наша импотентна . В подлиннике impotente означает – бесплодна, напрасна, бессильна , ни одному из «друзей» ничего не дает . Но ни сам переводчик, ни редактор в журнале, где напечатан был перевод, не почувствовали, как пародийно, нелепо исказило авторскую мысль необдуманно взятое взаймы слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15