С удивлением узнав, что Терри уничтожил прибор, он принялся его уговаривать создать новый, пообещав за это любую сумму. Он на все лады расписывал возможности, которые раскрывает перед человеком богатство, с талантом поэта расхваливал лучшие курорты мира, где можно будет построить дворцы и проводить в них часы досуга, не пожалел красок, чтобы показать молодому ученому, какое широкое поле научной деятельности раскроется перед ним, если у него будет достаточно средств для создания лабораторий, аппаратуры, привлечения в помощь себе виднейших деятелей науки Бизнесонии и даже других стран мира.
Терри хорошо знал Пирса и очень скоро понял, что не его ограниченный ум диктует все эти слова, что поет он с чужого голоса. Терри без обиняков сказал это Пирсу:
– Ты по поручению господина Бахбаха?
– Почему ты думаешь? – всполошился Пирс. – Я ничего не говорил. Ты выдумываешь… Какого Бахбаха? – спохватился он. – Никакого Бахбаха я не знаю.
– Я к следствиям не привык, – прервал его Терри. – Чего тебе надо, говори прямо.
Словно почувствовав, что разговор принимает деловую форму, Пирс снова обрел себя.
– Я деньги вкладывал в твой прибор? Вкладывал. Значит, отвечаю за него и… доля доходов тоже моя. Так? Так. В игорный дом ходил? Ходил. Думаешь, это честно с помощью прибора наживать деньги? С тобой делился? Делился. На биржу ты со мной ходил? Хо­дил. Вместе прибыль, вместе на дно. – Он подошел к Терри и зашептал: – Я тебе всю правду скажу, как другу. Меня в БИП вызывали. Все выложили, они все знают. Только меня не возьмешь так просто. Я вроде испугался, потом туда, сюда. – Он заговорил еще тише. – Если хочешь, ничего не будет. Они и сами не дураки, им тоже бульгены нужны. Отказывайся, не давай прибора. Упорствуй, кричи, что хочешь… В тюрьме тебе будет лучше, чем на любом курорте. Не беспокойся, ты же меня знаешь. Потом утихнет, сделаешь вторую коробочку, и мы… – Пирс поперхнулся. – Я, ты, Бахбах и еще кое-кто… Я тебе пока сказать не могу… Ого! Мы такое наделаем! Вся Бизнесония будет нашей. Весь мир! Ты понял?
Терри молча слушал его. «Так вот, какие они патриоты? Все это, оказывается, слова. А они тоже мошенники».
Пирс до конца дней своих так и не понял, что произошло. Он не успел еще досказать фразу, которая, по его мнению и по мнению людей, пославших его, должна была добить этого недоразвитого мышонка (так они между собой называли Брусса), как полетел вниз.
Будучи допрошенным после того, как пришел в сознание, Пирс заявил одному репортеру (а может быть, это вымысел самого репортера – чего с ними не бывает!), что его выбросили с шестого этажа и он случайно остался в живых.
Но если придерживаться истины, следует сказать, что пролетел Пирс всего четыре метра – по лестничной клетке между 6-м и 5-м этажом. Увечья, однако, оказались серьезными. И это самое удивительное, ибо мы не знаем за Терри Бруссом особых достоинств в смысле тяжелой атлетики. Надо же так разозлиться!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Постучали поздно ночью. Терри услышал голос Бахбаха:
– Это я, откройте, Терри.
– Не открою, – ответил Брусс.
– Не глупите, у меня к вам серьезное дело.
– Не желаю ни о чем с вами говорить, – резко сказал Терри.
– Я к вам по-дружески, не как официальное лицо.
– Это одинаково, я теперь знаю, – сказал Терри и ушел в спальню. Но настойчивый звонок заставил его вернуться к двери.
– Я вам не открою, звоните хоть до утра, – сказал Терри.
– Вы откроете! – посуровел мягкий голос Бахбаха.
– Не открою. Оставьте меня в покое.
– Тогда я к вам как официальное лицо. Откройте дверь. Я представитель БИП.
– Предъявляйте ордер, берите понятых, тогда войдете, – теряя самообладание, сказал Терри.
– Я это сделаю, – пригрозил Бахбах.
– Делайте. – И, выругавшись, Терри ушел в спальню.
Несколько минут за дверью стояла тишина. Потом опять задребезжал звонок. Терри не вставал с кровати. Звонили еще и еще… Потом Терри услышал голос Бахбаха:
– Взламывайте двери.
Раздался лязг железа и звук отдираемой доски.
В комнату вбежал Бахбах, за ним два агента с пистолетами в руках и восковые с перепуга соседка и сосед из квартиры на пятом этаже.
– Почему вы не открывали? – гневно спросил Бахбах. – Я рассматриваю это, как сопротивление властям.
– А мне плевать на то, как вы это рассматриваете, – воскликнул Терри и повернулся на кровати лицом к стене.
Он ждал чего угодно, но только не того, что произошло дальше.
– Я прошу вас извинить меня, – услышал он вкрадчивый голос Бахбаха, обращавшегося, по-видимому, к понятым. – Господин Брусс удостоен чести быть принятым президентом Бизнесонии, но не поверил в это и отказался ночью открыть дверь своей квартиры. Нам пришлось прибегнуть к силе, и для того, чтобы засвидетельствовать соблюдение законности, пригласить вас. Теперь все в порядке. Благодарю вас, извините… И вас тоже прошу удалиться.
Терри понял, что последние слова относятся к агентам БИП. Он услышал, как хлопнула входная дверь, но не повернулся на кровати.
– Даже боксеры, изувечив друг друга на ринге, подают после поединка руки в знак примирения. А. я вам не нанес ни одного ушиба, хотя мог… и имел право это сделать.
– Ваше право осталось за вами, – возразил Терри, не поворачиваясь к собеседнику.
– Оставим препирательства. Мы одни, и давайте поговорим начистоту.
– А звукозаписывающие аппараты? – зло спросил Терри.
– А мыслезаписывающие аппараты? Ведь я не боюсь их.
– Я и так знаю ваши мысли. Вы казались мне честным человеком, теперь я знаю, кто вы и чего хотите. Вы хотите завладеть моим прибором в своих личных, корыстных целях.
– Это откуда же у вас такая информация?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32