Вашингтон, умеющий и призвать к порядку, и воодушевить свое голодное и полураздетое воинство; Вашингтон, больно уязвленный неблагодарностью, но подавляющий свой гнев и всегда готовый простить, несгибаемый в поражении, великодушный в победе и как никогда величественный в ту минуту, когда он вложил в ножны свой победоносный меч и отошел от дел ратных, - вот поистине пример, достойный восхищения и почитания, незапятнанная репутация, беспорочная жизнь! Quando invenies parem? Где ты найдешь равного? (лат.). В своем более обширном исследовании, посвященном этой войне, давно мною задуманном и частично уже написанном, я, мне кажется, сумел отдать дань величайшему из ее полководцев * И я льщу себя надеждой, что в этом беспристрастном изложении моего о нем мнения мне удалось показать, что и я умею великодушно отдавать должное тем, кто не удостоил меня своим расположением. Ибо, когда мой брат Хел, всегда стремившийся установить добрые взаимоотношения между мной и своим обожаемым генералом, как-то раз, находясь в гостях в Маунт-Верноне, показал ему несколько начальных страниц моей "Истории", генерал Вашингтон (редко читавший книги и не притязавший на литературный вкус), заметил: "Если хотите знать мое мнение, дорогой генерал, то я полагаю, судя по тем немногим образчикам, с коими я мог ознакомиться, что это задуманное сэром Джорджем исследование покажется оскорбительным для обеих враждовавших сторон". - Дж. Э.-У., и сделал это движимый единственно чувством глубочайшего уважения перед его высокими добродетелями. В дни моей юности я не имел чести пользоваться особой симпатией у молодого мистера Вашингтона, зато мой брат - натура куда более открытая и душа более привязчивая - был его другом всегда, и в те далекие годы, когда они были равны по положению, и в более позднее время, когда генералу Вашингтону, по моему твердому убеждению, не было уже равных на всей земле.
Я уже упоминал о некоторой двойственности моего положения и в какой-то мере, пожалуй, и моего брата, которая поставила нас с ним по разные стороны барьера во время этого поединка, длившегося пять лет и закончившегося тем, что метрополия вынуждена была признать себя побежденной. Гарри следовало бы быть тори, а мне - вигом. В теории я всегда исповедовал более либеральные взгляды, нежели мой брат, который, особенно после своей женитьбы, сделался, по выражению наших индейских набобов, настоящим "раджой", то есть персоной величественной, чопорной и взыскующей почестей. Когда, к примеру, губернатор Дэнмор предложил освободить негров, дабы привлечь их под знамена его величества короля, Хел заявил, что губернатора следует повесить вместе с его (так он выразился) "черной гвардией", завербованной им обманным путем.
- Ежели вы, джентльмены, сражаетесь за свободу, то уж негры и подавно могут за нее сражаться, - сказал я, в ответ на что Генри закричал, потрясая кулаком:
- Чертовы мерзавцы, попадись мне хоть один, уложу на месте вот этой рукой!
И наша матушка поддержала его, заявив, что эти разговоры насчет негритянского мятежа - самые чудовищные и отцеубийственные слова, какие когда-либо слышала наша несчастная родина. Она, по крайности, была более последовательна, чем брат Хел. Она требовала одинакового повиновения властям как от черных, так и от белых, в то время как Хел признавал право на свободу только для людей с белой кожей.
Оба они, и госпожа Эсмонд и Гарри, в подтверждение своих слов опирались на пример мистера Гамбо. Получив от меня вольную в награду за его удивительную преданность и привязанность ко мне в трудные времена, Гамбо по возвращении в Виргинию не стал желанным гостем на своем старом месте, в людской моей матушки. Он был теперь свободный гражданин, в то время как другие негры оставались рабами, и это сделало его как бы средоточием всех мятежных настроений. Он напускал на себя важность и принимал покровительственный вид, хвастался своими друзьями, оставшимися в Европе ("дома", как он это называл), и своими подвигами там и первое время, подобно мартышке, повидавшей свет, собирал вокруг себя толпу восхищенных слушателей. Слуга же Хела Сейди, по собственному желанию возвратившийся в Америку, оставался рабом. Это породило зависть и неприязнь, а затем и баталии, в коих оба показывали благородное искусство кулачного боя и бодания, освоенное ими в Мэрибон-Гарденс и в Хокли-ин-де-холл. И не один только Сейди завидовал Гамбо: почти все наши слуги возненавидели синьора Гамбо за его зазнайство, и с грустью должен признаться, что даже наша верная Молли, его жена, стала проявлять недовольство и ревность. Негры не могли простить ей, что она позволила себе так унизиться, что вышла замуж за одного из их среды. Потеряв всякое к ней уважение, они перестали ее слушаться, и она начала то и дело прибегать к хозяйке с бесконечными жалобами на черных слуг, что они-де ленивы, лживы и не чисты на руку, а в конечном счете воспылала ревностью к некой Дине, или Диане, которая, от души надеюсь, была так же непорочна и чиста, как ее тезка, посещавшая в лунную ночь Эндимиона. Ну, а в вопросах нравственности госпожа Эсмонд была сущий дракон в юбке. Обвиненный был в ее глазах уже виновен. И она обрушилась на мистера Гамбо с упреками, на что он отвечал с большой запальчивостью. Забыв, что она имеет дело со свободным джентльменом, матушка приказала выпороть Гамбо, и тут на ее милость накинулась Молли, - вся ее ярость, вызванная неверностью мужа, мгновенно испарилась при мысли об унижении, которому его грозят подвергнуть, и в нашем каслвудском доме начался форменный бунт. Я тоже заступился за моего слугу, и между мной и матушкой вспыхнула ссора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199