Росс смущенно склонил голову, понимая, что все его слова будут в этот момент лишними.
В зал примчался Реут и показал командиру объемный снимок того места на поверхности планеты, где совершил посадку десантолет Умбаа.
– Вот это черное образование излучает широкополосный радиосигнал, – сообщил он возбужденно. – Информационному анализу не поддается, но…
– Все-таки Город, – задумчиво проговорил Грант. – Город?
– В сообщении Тихонова тоже упоминается город, – Росс подошел к главному видеому и долго рассматривал поверхность планеты через вариационные усилители. – Если это ИХ Город, ты понимаешь?..
– Да, – сказал Грант. – А Умбаа молчит.

* * *

Спустя несколько часов Реут обнаружил еще несколько черных кругов, которые он предложил называть Городами. Все они походили друг на друга, как листья дерева, и отличались только размерами.
– Всякий поиск делится на три периода, – говорил негромко Росс, следя за работой энергетика. – Первый – предварительные размышления, для нас он уже прошел; второй – наблюдения и фактография, к этому мы приступили, и третий – период выводов, самый безрадостный, по-моему: чудеса всегда тускнеют от объяснений.
– До этого еще далеко, – заметил Грант, полузакрыв глаза.
– Что будем делать, командир? – Росс выжидательно посмотрел на Гранта. – Мужское чутье подсказывает мне, что нужно идти вниз…
"А женское чутье бывает? – подумал Грант, не отвечая. – Тина… Что тебе говорит сейчас твое чутье? Плохо мне, Тина… Почему я подумал о тебе? Помнишь, у Рубена Дарио:

Я долго перед мраморной Каменой
Стоял один, уныньем обуянный.
Вдруг крыльев шорох – и, по связи странной,
Мне о тебе подумалось мгновенно.

Помоги, Тина, коль уж пришла. Если Умбаа не ответит через два часа, я снова пошлю в этот ад своих друзей…"
– Решай, Яр, – продолжал Росс, не понимая, почему командир не отвечает. – Если Умбаа молчит до сих пор, то случилось что-то серьезное. Надо идти к нему.
– Рано, – сухо отрезал Грант, открывая глаза. – Я пошлю второй десантолет, когда сочту нужным.
Росс опускал десантолет очень медленно, буквально по метру в секунду, может быть, именно поэтому отталкивающее поле планеты почти не снесло корабль в сторону от выбранной траектории.
На высоте около сорока километров аппараты зафиксировали какое-то загадочное тело, промелькнувшее так быстро, что на снимке запечатлелся только его стремительный силуэт. Координатор отметил нарастание и убывание гравиполя, дикую пляску защитных полей и нарушения в работе обеспечивающей полет автоматики.
Реут озабоченно просмотрел выданные машиной схемы неполадок и углубился в перенастройку автоматов, не обращая особого внимания на обстановку за бортом десантолета. Росс окинул его теплым взглядом. Юноша нравился ему любознательностью, отзывчивостью и полной самоотдачей в работе. В свои девятнадцать лет Реут смог стать одним из лучших специалистов-энергетиков нового класса кораблей – трансгалактолетов и слыл личностью незаурядной.
Сели они благополучно всего в километре от десантолета Умбаа, стоявшего прочно и без видимых повреждений. Правда, Россу показалось, что корабль будто бы накрыт белой вуалью, но разглядеть это достаточно хорошо он не успел.
– МПС или высшая защита? – деловито произнес Реут, собираясь в бокс за скафандрами.
Росс покосился на видеом связи, в котором сквозь полосы помех виднелись Грант и часть командного зала трансгалактолета.
«Ствол», – сказал он в микрофон. – Все нормально, иду в поиск.
– "Ветвь-два", вас понял, – прозвучал невыразительный голос Гранта.
– Ты останешься, Саша, – Росс повернулся к энергетику и положил руку ему на плечо. – Если не удастся мне, тогда пойдешь ты.
И Реут проглотил вертевшиеся на языке возражения.
В течение всего времени, пока Росс облачался в блестящий балахон скафандра высшей защиты, энергетик украдкой посматривал на его иссеченное морщинами суровое лицо, шрам на щеке – лицо человека, много пережившего за свои неполные сорок лет. Математика в научном центре разведфлота называли Стариком. Не за морщины, старившие его. За сдержанность, которая обычно олицетворяет уверенность в себе и в своих поступках.
– Ты, наверное, сильный человек? – неожиданно для себя самого спросил Реут.
Росс, продолжая застегивать скафандр, медленно обернулся.
– С чего ты взял?
– Так… – пробормотал энергетик.
– Хм… Вообще-то, будучи на третьем курсе института, я выбился как-то в чемпионы курса по мгновенной борьбе. Но это, конечно, мелочи. Я был знаком с одним человеком, Греховым, которого прозвали малышом-оборотнем. Ростом он с мальчишку, но во всем институте, а сейчас я уверен, что и, вообще, в научном центре, только он один мог вырваться из любого захвата, бороться на равных с пятью мастерами и, что касается физической силы, согнуть гриф штанги.
– Здорово! – с загоревшимися от восторга глазами сказал Реут.
– Он закончил институт на четыре года позже меня, – продолжал Росс серьезным тоном. – Сейчас работает в Управлении аварийно-спасательной службы… Ну, ладно, я пошел, следи за связью.
– Возьми «черепаху», – посоветовал с экрана Грант. – У меня больше нет десантолетов…
Он не договорил, но Росс и так понял, что хотел сказать командир. «Черепаха» была тяжелой шестиместной машиной с противоядерной защитой, скорость ее хоть и невелика, но запас надежности огромен.
– Возьму, – пообещал Росс и, махнув рукой в сверкающей перчатке, вышел из поста управления.
Он не торопясь осмотрел десантолет Умбаа, но нашел только запись устного сообщения Вихрова, торопливую запись о результате первого облета местности и об открытии черного образования, названного исследователями Городом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29