– Прикажи палачу поступить с ним по закону. Обвинитель громко закричал:
– Палач, поступи с виновным по закону! Испытание третье!
Заплечных дел мастер поклонился и спросил:
– Милостивые господа судьи, есть ли на то ваша воля или нет?
– Есть! – ответили все хором, как певчие во время костельной службы.
– Тогда я приступаю.
– Ты не огнем ли собираешься пытать? – спросил брат Макарий.
– Огнем, – важно ответил заплечных дел мастер.
– Не трудись понапрасну, – сказал квестарь. Я глотаю огонь запросто, и, наполнив им мой желудок, ты принесешь мне лишь облегчение, потому что кормили меня тут отвратительно.
Палач в нерешительности грыз палец, не зная, как действовать дальше.
– Он признался и в третий раз, – обрадовался обвинитель. – Вина его доказана.
– Высокие судьи, – обратился квестарь, – что вы еще хотите узнать обо мне?
– Расскажи, как ты с дьяволами общался, – что дурного делал.
– Что я делал дурного? Много.
– Говори, да только правду.
– Как на исповеди… Я умножал имущество отцов-кармелитов. А тому, кто не хотел облегчить свой кошелек, грозил божьими карами.
Отец Ипполит упал на колени.
– Господи! Отпусти грехи этому сыну дьявола, который так оскорбляет лик твой! Боже, пусть костер поглотит его ради славы имени твоего.
Все были потрясены молитвой кармелита. Судьи помогли ему встать с коленей.
– О, какой же ты страшный разбойник! – всплеснул руками обвинитель.
– Да, разбойник хоть куда.
– Замолчи! – заткнул уши войт, а за ним и присяжные. – Ничто не спасет тебя от смерти.
– Дьяволы погубили тебя, – заключил обвинитель.
– Не дьяволы, почтенный обвинитель, а вино.
– В вине дьявол сидит, – наставительно поднял указательный палец обвинитель.
– Лишнего я выпил, вот вы и схватили меня по желанию отца-настоятеля монастыря кармелитов.
– Ты страшный колдун! – воскликнул один из судей.
– Разбойник! – закричал другой.
– Окаянный!
– Да, я был страшный разбойник. Для отцов-кармелитов я мог ограбить кого угодно.
– И слушать-то тебя грех! – взвыл отец Ипполит. – Заставьте его замолчать, в нем сидит дьявол. Он поносит имя славных отцов-кармелитов. На костер окаянного! На костер!
– На костер! – закричали все – и судьи, и набившиеся в избу зеваки.
– Суд праведный, да я раньше сам со стыда сгорю, – издевался брат Макарий.
– Дьявол, дьявол сидит в нем! – кричали судьи.
Палач засунул теперь в рот всю пятерню и в недоумении грыз пальцы. Он много лет занимался своим почтенным ремеслом, но никогда еще ничего подобного не видел. Ведьмы и другие преступники умели иной раз ловко ответить, но такого болтуна он еще не встречал.
Обвинитель не растерялся. Когда крики на мгновение стихли, он встал и приказал палачу:
– Поступай по закону.
Мастер пыток подтолкнул к квестарю своих подручных, они оттеснили слуг и, схватив брата Макария, как сноп соломы, понесли его к выходу через толпу зевак, собравшуюся в суде. За ними двинулись палач, обвинитель, судьи и свидетели. Пройдя через двор, все направились к месту казни. Квестарь, которого тащили помощники палача, перебирал в воздухе ногами и покрикивал:
– Вот как удобно, лучше, чем в карете!
Однако подручные, устав нести такую тяжесть, поставили брата Макария на ноги.
– Ах, какая жалость! А я думал, что ангелы напоследок смилуются надо мной и в награду за то, что я на своих ногах исходил по квестарской должности всю Речь Посполитую из края в край, доставят меня со всеми удобствами к месту казни.
– Не богохульствуй, – увещевал его обвинитель. – Опомнись и покорись!
– Покорность прекрасна, но богу она мила лишь тогда, когда исходит от чистого сердца.
– Что, уже помягче стал? – насмешливо спросил обвинитель.
– Ошибаешься, почтенный инквизитор. Господь бог отправился прогуляться подальше в небесах, чтобы не видеть того, что вы проделываете с несчастными, которых он любит больше всего.
– Ужас! – схватился за голову отец Ипполит и закрыл лицо капюшоном. – Ужас и мерзость безбожная!
– Делай свое дело, – приказал обвинитель палачу.
Теперь квестаря потащили на веревке. Он шел, гордо поглядывая по сторонам, на виду у зевак, привлеченных интересным зрелищем.
Вдруг какая-то женщина выскочила на дорогу и, раскинув руки, преградила путь процессии.
– Отче! – закричала она в ужасе. – Отче, что с тобой?
Квестарь остановился, хотя палачи тянули его дальше.
– Ягна! – обрадованно закричал он. – Пробил, значит, мой час. Я любил считать кости, теперь посчитают кости мне.
– Да как же это? – в порыве гнева закричала женщина.
– Меня почтенные люди обвинили в том, что я колдун и покумился с дьяволом.
– Люди! – закричала Ягна, протягивая руки к подручным. – Отпустите его! Что же вы делаете?
Она преградила дорогу обвинителю.
– Пан, отпусти его!
Тот грубо оттолкнул ее с дороги.
– Иди прочь, а то не миновать тебе страшных пыток.
– Люди! Совести у вас нет! Люди!
– Прогнать ее! – послышался приказ судьи.
Один из слуг сбил женщину с ног и хотел дать ей пинка.
Но Ягна увернулась и, прежде чем слуга успел нанести удар, она, вскочив на ноги, хватила его по лбу так, что тот взвыл от боли, и побежала к деревне.
– Люди, бога вы забыли! – кричала она, и ее голос еще долго доносился до процессии.
Наконец квестаря привели в здание, где совершалось правосудие. Это был сарай, издавна приспособленный для этой цели. Судьи встали вдоль стен, середина же помещения осталась свободной. На центральной балке у потолка был вбит железный крюк с зубчатой шестерней, через которую была пропущена цепь. Это была знаменитая дыба, наводящая ужас на всех воров и мошенников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85