Я хотел бы, если позволите, прочесть вам некоторые из них.
– Послушаем.
Министр раскрыл папку и прочел:

Как реки не дремлют, как море не спит,
Король неусыпно и зорко бдит.

– Кто это сочинил?
– Каплан-бей, ваше высокое величество.
– Который дипломат?
– Так точно!
– Как вам нравится, Нуредин-бей?
– Замечательно! Просто великолепно! Каплан-бей – тонкий поэт.
– Да-да, я его знаю. Тонкий да длинный как палка, а ведь живется ему неплохо в его миссии. И чего же хочет наш дипломат за свой стих?
– Ничего, ваше высокое величество.
– Не может быть! Уж не пронюхал ли он, что его отзывают в Албанию? Вы знаете, что это за пройдоха, Нуредин-бей. Стоит ему учуять, что я собираюсь его отзывать, он тут же бросается сочинять стихи.
– Стихи неплохие, ваше высокое величество.
– Ну ладно, отменим приказ о переводе.
– Тут еще два стихотворения, – сказал министр. – Вот одно:

Наш король велик и грозен,
Меч блестит в его руке…

– А это чье?
– Одного студента.
– Чего же он хочет?
– Он подал прошение о стипендии.
– Дать ему стипендию. Давайте второе.
– Это сочинил один наш эмигрант в Софии!

Зогу Первый, наш король,
Муж отважный, непреклонный
И в трудах неугомонный,
Пусть же здравствует в веках!

– Ваше мнение, Нуредин-бей?
– Немножко похуже, но в общем неплохо, от души.
– Это стихотворение, ваше высокое величество, свидетельствует о высоком почтении, которое питают к вашей светлейшей персоне албанцы, эмигрировавшие за границу.
– Ну ладно, господин министр, пошлите-ка этому сочинителю из фондов вашего министерства сто золотых наполеонов от моего имени. Пусть все знают, что я прочел и оценил стихотворение.
– Слушаюсь.
– Простите, ваше высокое величество, – запротестовал Нуредин-бей. – Мне кажется, вы слишком щедры. Так вы будете тормозить развитие искусства.
– Каким же образом?
– Поэты и художники должны жить в бедности. Недаром французы говорят, что бедность художника – богатство нации.
– Вы слышите, господин министр?
– Так точно.
– Это надо иметь в виду не только применительно к поэтам и художникам, но и вообще ко всей интеллигенции. Бедность – это совсем неплохо, пусть заботятся о том, как свести концы с концами. Не до политики будет. Ведь эти интеллигенты прямо как бешеные быки. Пока пасутся, уткнувшись носом в землю, не опасны. А стоит набить утробу и поднять голову, вот тогда упаси нас господь! Звереют.
– Совершенно верно, ваше высокое величество. Действительно звереют, особенно как завидят красный цвет.
– И еще одно, господин министр. По случаю торжества, о котором вы знаете, прибудет много приглашенных из областей и из-за границы. Вам известно, что отелей у нас нет, поэтому я дал указание освободить помещение министерства юстиции. Я думаю, ничего не случится, если мы еще и ваше министерство освободим под гостиницу.
– Как вам будет угодно, ваше высокое величество.
– И еще надо закрыть месяца на два столичные школы и предоставить помещение жандармерии.
– Прошу прощения у вашего высокого величества, но как же будет с учебной программой?
– Какое это имеет значение, господин министр? Уроком больше – уроком меньше, все равно мальчишки от этого умнее не станут. Да они и сами ждут не дождутся каникул, ведь правда, Нуредин-бей?
– Безусловно, ваше высокое величество.
Министра просвещения сменил министр внутренних дел. Он принялся зачитывать сообщения с мест.
– «Вчера вечером в селе Большой Лям в Буррельской субпрефектуре силы жандармерии вступили в бой и после ожесточенной перестрелки уничтожили преступников Кроса Абедина из Люзи, Пренка Доду из Мирдиты и Рамиза Алюши из Арни. С пашен стороны потерь нет».
– Молодец, Муса-эфенди! – воскликнул король, довольный. – Пусть это напечатают в газетах, чтобы красные знали. Дальше!
– «Пойман убийца Рамазана Незима, которого два года назад нашли зарезанным в реке Эрзени. Его задержал собственноручно командующий округом, капитан Дэд Дён Марку».
– Повысить до майора. Еще что?
– "В префектуре Шкодры, согласно вашему циркуляру, было проведено совещание знатных людей Мирдитского края под председательством капедана Предводитель горской знати, «главный» байрактар.

Дёна Марка Дёни и при участии остальных пяти байрактаров. Совещание постановило. Первое: впредь не допускать помолвки девушек, не достигших четырнадцатилетнего возраста. Второе: впредь запрещается давать выкуп за невесту больше тридцати наполеонов золотом".
– Ну молодец, Муса-эфенди! – снова похвалил его король.
– Вот это, я понимаю, прогресс! Это крупное достижение! Неплохо бы сообщить о циркуляре и остальным префектурам.
– Будет исполнено!
– Продолжайте!
– Прибыли шесть агрономов из Италии.
– Направьте их в Генеральное управление аграрной реформы.
– Да там их и без того девать некуда. Сидят, ничего не делают.
– Устройте туда и этих.
– Мы думали, ради экономии…
– Сэкономим на чем-нибудь другом.
– А не произвести ли кое-какие сокращения в армии, ваше высокое величество? – предложил Нуредин-бей. – Она съедает у нас больше половины бюджета.
– Да вы что?!
– Мне пришло в голову, не объявить ли нам себя нейтральным государством, вроде Швейцарии. Попросили бы соответствующих гарантий у великих держав…
– Да кто в наши дни обращает внимание на нейтралитет!
– Но что-то надо делать, средств не хватает, – вставил Муса-эфенди.
– Сократим расходы на просвещение, здравоохранение и прочее.
– Да ведь на просвещение и так отпускаются гроши. Если еще сократить, так и школы закрыть придется.
– Для блага государства и на это пойдем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106