– Именно. Вот я встретил позавчера премьер-министра, так и сказал ему…
– Извините, мне надо уйти по делу, – перебил его собеседник.
– Да погодите чуть-чуть, дайте рассказать, о чем мы говорили с премьером.
– Нет, нет, тороплюсь! До свидания!
Обиженный господин Рефат остался в одиночестве. Господин Керим в дверях столкнулся с молодым человеком, как раз входившим в кофейню. Тот на шаг отступил, освободив ему путь, а войдя, направился прямо к своим товарищам.
– А вот и Джемаль, – сказал Хаки.
– Извините, друзья! Я немного опоздал, – проговорил он, садясь за столик.
– Едем?
– Машина придет к муниципалитету.
– Не опоздает?
– Самое большее на час.
– Кофе выпьешь?
– Не хочу. А что за господин вышел сейчас отсюда?
– Не знаешь его?
– Нет.
– Запомни.
– Зачем?
– Это шпик.
Господин Рефат, помахивая тростью, тоже вышел из кофейни.
– Ищейка, – сказал Хамди. – Целыми днями рыщет по кафе да по улицам, подслушивает, кто что говорит. Этим и живет.
– Подлое занятие! – громко сказал Петро.
– И не говори, – поддержал Джемаль. – По-моему, нет гнуснее людей, чем шпики. У таких ни чести, ни совести, ни отечества. Они и близких своих выследят и продадут. Откуда они берут информацию – у своих друзей, родных, которые им доверяют, выкладывают все без утайки, а они этим пользуются. А наши шпики вообще самые подлые, они ведь кому только не служили: Турции, Австрии, Италии.
– И дальше готовы кому хочешь служить, – добавил Хаки.
– А когда им ничего не удается пронюхать, выдумывают, – сказал Петро.
– Ахмет Зогу и не думает о том, что надо как-то охранять государственные тайны, – сказал Хаки. – Да что говорить! Он всю оборону страны отдал в руки иностранцам. А своих агентов использует как ищеек, поручая им выслеживать противников режима.
– Правильно сделали французы: взяли и расстреляли своих шпиков в Корче, – сказал Петро.
– Правда? Я об этом не слыхал.
– Да. Перед уходом французских войск из Корчи собрали всех шпиков по списку, устроили им хороший ужин, а на следующий день всех расстреляли.
– Не сделай они этого, – заметил Хамди, – шпики стали бы служить тем, кто пришел после французов, и выдали бы все секреты французской разведки.
– Таково их ремесло, – сказал Джемаль. – Их используют, пока нужны, выжмут, как лимон, и бросят.
– Виктор Гюго заставил Жавера покончить с собой, – вспомнил Хаки.
– Виктор Гюго был романтик, – сказал Джемаль. – Самоубийство – лучший исход для шпика, кроме того, если шпик кончает с собой, значит, не до конца еще потерял совесть и человеческое достоинство.
– Смотрите, смотрите! – закричал уста Хаджи из-за стойки. – Господин Тефик опять принялся за свою забаву!
Все посмотрели на улицу.
Молотки медников умолкли, и стало совсем тихо. Два-три раза прогремел молот в кузнице и тоже смолк.
– Что там происходит? – спросил Хаки.
– Господин Тефик привязал за ниточку золотой франк и положил посреди дороги. Он каждый день так забавляется, – пояснил уста Хаджи, выходя на порог, чтобы лучше было видно.
Ремесленники в своих лавках делали вид, будто заняты работой, а на самом деле украдкой поглядывали за прилично одетым господином, который приближался к тому месту, где лежал франк. Господин Тефик, торговец мануфактурой, в одной руке держал конец нитки, а другой будто бы выводил что-то в большой амбарной книге, не отрывая глаз от прохожего.
Но прохожий не заметил франк и прошествовал мимо.
Как только он миновал «приманку», дружно застучали молотки медников, загремел молот в кузнице, все спешили наверстать упущенное время.
– Не заметил, – заключил уста Хаджи, возвращаясь за стойку.
– Забавляются! – презрительно проговорил Петро. – Морочат людей.
– А что им еще делать-то? Работы все одно мало! – сказал Хамди.
– Застой кругом, – добавил Хаки.
Джемаль посмотрел на часы.
– Ну что, Скэндер, пошли?
– Пойдем.
Молотки вдруг снова умолкли.
– Не шевелитесь! – крикнул уста Хаджи.
К тому месту, где лежал привязанный франк, подходил ходжа. Он шел, в задумчивости перебирая четки. Судя по старому балахону, ходжа был из деревни.
– Кажется, заметил, – воскликнул уста Хаджи.
Ходжа в самом деле увидел франк, резко остановился, но не бросился тут же его поднимать. Он сначала огляделся вокруг, не смотрит ли кто на него: господин Тефик что-то писал в амбарной книге, кузнец копался в груде железного лома, его ученик, чумазый до черноты мальчишка, дул в кузнечный мех, уставившись в потолок, медник обтирал тряпкой готовую посудину.
Ходжа уронил на землю четки и присел, чтобы вместе с ними незаметно поднять и франк, но, как ни странно, франка на месте не оказалось. Ходжа поднял четки и увидел, что монета лежит немного поодаль. Он снова посмотрел вокруг и, не глядя на франк, протянул руку, но рука ничего не нащупала – монета передвинулась еще на два шага. Он на четвереньках приблизился к ней, но она подпрыгнула у него перед носом и свалилась в открытый водосточный люк. Увидев, что франк поблескивает на дне, ходжа протянул руку, однако не достал – опустился на колени, сунул руку поглубже и вроде бы дотронулся кончиками пальцев, но опять ничего не вышло. Тогда ходжа лег на мостовую и стал шарить рукой в люке; чалма у него свалилась, обнажив лысину. Ну, еще немного. Но как раз в тот момент, когда ему показалось, что он нащупал монету и надо было только зажать ее в ладони, она вдруг выскочила из пальцев и подпрыгнула вверх, все выше и выше, и вот уже повисла у него перед глазами. Ходжа, раскрыв от удивления рот, приподнялся, двигаясь в едином ритме со странным франком, попытался встать, но уткнулся вдруг бородой в чьи-то черные шаровары, над которыми нависал круглый, как бочонок, живот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106