Аплодисменты.
Слово имеет Гафур-бей:
– Албания связала себя неразрывными узами с фашистской Италией. Албания в сердце у великого дуче фашизма. Так воскликнем же: «Да здравствует дуче фашизма!»
– Да здравствует!
Собрание единогласно постановило передать венец Скандербега Виктору-Эммануилу Третьему, назначило многочисленную делегацию для поездки в Рим и избрало нового премьер-министра. Им стал Шевтет-бей Верляци, несостоявшийся тесть Ахмета Зогу, крупнейший феодал Албании. Он взял слово последний.
– Король Зогу был тщеславен и правил страной, словно феодальный властитель, отныне же у нас будет царить истинная свобода…
Перед зданием парламента Вехби Лика наткнулся на патера Филиппа. Тот сиял торжествующей улыбкой.
– Мои поздравления, падре. Воистину историческое событие.
– О да, это великий день, Вехби-эфенди. Теперь Албания пойдет вперед.
– Наконец-то и на нашей улице праздник, падре…
– Я не знал, Вехби-эфенди, что и вы…
– Да, падре, я тоже ждал этого дня, но при тираническом правлении сатрапа я не мог этого показать. Сколько раз хотел я открыть вам душу, падре! Однако я что-то не вижу патера Георгия.
– Он не приехал.
– Скажите, падре, доволен ли наш национальный поэт?
– Чрезвычайно.
– Он тоже об этом мечтал, не так ли?
– Да, господин Вехби, об этом мечтало все католическое духовенство.
– А вот и Нуредин-бей. Я вас приветствую, Нуредин-бей! Как вам заседание?
– Величественное зрелище! Историческое заседание!
– О, и вы тоже в черной рубашке!
– Как видите, падре. Я эту рубашку приготовил еще много лет назад.
На следующий день делегация, выбранная на заседании парламента, поджидала в аэропорту посадки самолета. «Отцы нации», собравшись кучками, переговаривались.
– Да вы только посмотрите, Фейзи-бей, просто поразительно!
– Да, историческое событие!
– Да какое событие, Фейзи-бей! Я совсем не о том! Вы помните, ведь именно нас выбрали когда-то преподнести корону Ахмету Зогу? Или я ошибаюсь?
Фейзи-бей Ализоти удивленно оглядел членов делегации.
– Странно! Как это вы подметили!
– А некоторые ходили когда-то и к князю Виду. Например, Шевтет-бей, Джафер-бей, Гафур-бей, ваша милость, я…
– Действительно, странное совпадение.
– Как вы думаете, повезет нам на этот раз?
– Бог троицу любит.
– Аминь!
Ах, венец Скандербега! Будь ты даже спортивным кубком, вряд ли ты переходил бы с такой легкостью из рук в руки!

XIV

Шпреса услыхала, как кто-то постучался во входную дверь, но открывать не пошла. Вдела нитку в иголку, нажала ногой на педаль швейной машины и склонилась, следя за швом. Потом прислушалась. Из прихожей доносились радостные удивленные восклицания. Мать, Агим, Вандё – все что-то громко говорили. Шпреса услыхала взволнованный голос отца:
– Где ты пропадал, сынок?
Шпреса бросила работу, подбежала к двери, рывком распахнула ее и замерла на пороге.
Вначале она не узнала рослого парня в новом плаще. Она, скорее, догадалась, кто это, увидев, как отец обнимает его, а мать, повиснув у него на шее, никак не хочет отпускать. Почему-то вдруг забилось сердце. Их глаза встретились, и Шпреса, не выдержав, кинулась к Лёни. Мягкие волосы защекотали ему щеку, его словно ударило током, когда он прикоснулся рукой к ее плечу.
– Пришел, сынок, слава богу! – приговаривала госпожа Рефия.
– Агим, запри дверь! – приказал учитель.
Лёни, подхватив на руки Вандё, вошел в гостиную. Госпожа Рефия присела рядом и снова обняла его.
– Знал бы ты, как мы тут беспокоились. Услыхали, что открыли тюрьму, а тебя все нет и нет, столько дней, – пожаловалась она.
– Я уж хотел было ехать в Тирану, да ведь не знаю, где тебя искать там. Где пропадал так долго?
– В Тиране, господин Демир. Меня товарищи задержали.
Госпожа Рефия ласково погладила его по волосам.
– Как ты изменился! Я тебя сначала и не узнала, думаю, что это за тип кидается ко мне обниматься. Да сними ты плащ.
Шпреса взяла плащ. Непривычно было видеть Лёни в новом, хорошо сшитом костюме.
– Как живете, господин Демир?
– Хорошо, мы-то все хорошо, – ответила за мужа госпожа Рефия.
Лёни вспомнил Скэндера, захотелось что-то такое сказать, но он не находил слов. Глаза его погрустнели.
Шпреса села напротив, Агим прижался было к плечу Лёни, но тот, взяв мальчика за руку, вытащил его на середину комнаты.
– Как ты вырос, Агим! Скоро будешь совсем взрослым. Ну-ка скажи, ссоритесь с Вандё?
– Чего нам ссориться? Мы с ним друзья.
– Братья вы с ним, – поправила госпожа Рефия.
– Братья.
– А ты, Вандё, как учишься?
– Хорошо, скоро перейду в третий класс. – Он прижался к брату. – Я так соскучился! Ты мне даже приснился…
– И мне тоже, дядя Лёни, – сказал Агим.
– Ну а теперь идите-ка, ребята. Успеете еще наговориться.
– Да пусть посидят, – вступилась госпожа Рефия.
– Принесли бы нам бутылочку, а? Не грех выпить сегодня по рюмочке, правда, Лёни?
Шпреса вскочила, чтобы принести бутылку, но мать ее остановила.
– Ты бы пошла, Шпреса, да закончила работу.
– Да я устала, мама, руки уже не работают.
– За ней ведь завтра придут с самого утра.
– Получат попозже, – вмешался Демир. – Оставь ты Шпресу, она сегодня достаточно поработала. Принеси лучше сыру и оливок. И салат бы сделала.
Когда стол был накрыт, Демир поднял рюмку.
– За твое здоровье, Лёни! За благополучное возвращение!
– Спасибо!
– Принеси рюмку и для Шпресы!
– Не надо, отец, я не буду.
– Одну рюмочку. Чокнешься с Лёни.
– За тебя, Лёни!
Они расспрашивали его обо всем: как жил в тюрьме, как вырвался, где был последнее время. Лёни отвечал подробно, время пролетело совсем незаметно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106