Поверь, я гораздо больше, чем ты, заинтересован в этом браке - и как отец Анны, и как король Италии. Твой сын непременно станет великим государем. Наследство моей дочери отнюдь не является определяющим, оно лишь облегчит ему выполнение своего предначертания, но ничто не в силах воспрепятствовать его возвышению. И я, разумеется, кровно заинтересован в том, чтобы наши страны и наши народы жили в мире и согласии друг с другом.
- Ты льстишь моему отцовскому тщеславию, Цезарь, - сказал герцог.
- Вовсе нет, мой благородный вельможа, никакая это не лесть. Должно быть, тебе известно, что я всерьез занимаюсь астрологией, и мои скромные достижения в этой области человеческого знания высоко ценятся многими видными учеными не только христианского, но и арабского мира. Так вот, еще восемь лет назад я составил гороскоп на твоего сына Филиппа, а затем ежегодно уточнял полученные результаты - звезды определенно сулят ему великое будущее, и чем дальше, тем определеннее, - а звезды, поверь мне, никогда не врут, надо только суметь правильно истолковать их предсказания. Теперь, надеюсь, ты понимаешь, почему я, уж прости за столь вольное выражение, не хочу упускать такого зятя, как твой сын.
"Ты смотри, - подумал герцог. - Наши желания в точности совпадают. Такой невестки, как Анна, я тоже не хочу упускать".
- Кроме того, - продолжал император, - твой сын явно нуждается в более твердых гарантиях, нежели мое приватное обещание. Ведь поверив мне на слово, он будет лишен возможности жениться на Маргарите Наваррской - мы же не сарацины какие-нибудь, чья неугодная Богу вера позволяет им иметь по нескольку жен сразу.
- Твоя правда, Цезарь, - согласился герцог.
- В таком случае ничто не мешает нам объявить о предстоящей помолвке... - Вдруг император усмехнулся и добавил: - А ведь нас, чего доброго, сочтут плохими родителями, если узнают, с какой неподобающей поспешностью мы распорядились судьбой наших детей. Впрочем, насчет этого у меня есть идея.
Он встал с кресла и поднял руку, призывая всех присутствующих к вниманию.
- Господа! Я рад сообщить вам приятную для меня и, возможно, небезынтересную для вас новость. После продолжительных консультаций с достопочтенным герцогом Аквитанским мы, наконец, пришли к обоюдному согласию по всем принципиальным моментам, и с чувством глубокого удовлетворения я сообщаю, что отдаю дочь мою Анну в жены высокородному принцу Филиппу, сыну герцога и наследнику Гаскони.
Вельможи в зале одобрительно зашумели - правда, не все. Король Наварры обалдело взглянул на герцога и императора, расточавших в ответ на поздравления лучезарные улыбки: потом украдкой ущипнул себя за руку и, убедившись, что не бредит, мысленно выругался. Дурные предчувствия, овладевшие им, когда Филипп избрал королевой любви и красоты Анну Юлию Римскую, оказались не напрасными. А ведь еще накануне дочь уверяла его, что ее брак с Филиппом Аквитанским дело решенное, - и на тебе!.. А он-то так надеялся...
"Ну, все! - злобно подумал король, не в силах сдержать зубовный скрежет. - Хватит мне панькаться с нею! Терпение мое лопнуло... Да, да, лопнуло! - в бессильной ярости храбрился он.
Остались Оска, Шампань, племянники Педро и Рикард - и вот с одним из них она непременно поженится. Если надо будет, силой приволоку ее к алтарю..."
А тем временем император, усаживаясь в свое кресло, сказал герцогу:
- Мне кажется, достопочтенный, что такая гарантия удовлетворит всех нас - и тебя, и меня, и твоего сына.
- Безусловно, - кивнул тот.
16. МАРГАРИТА ИЗБАВЛЯЕТСЯ ОТ НАВАЖДЕНИЯ,
А ФИЛИПП ВИДИТ СЛАДКИЕ СНЫ
Теперь, после этого небольшого, но крайне важного отступления, вернемся к Филиппу и Маргарите. Как мы уже знаем, Филипп, оставшись наедине с принцессой, сказал:
- Итак, сударыня, не соблаговолите ли объяснить, что привело вас ко мне в столь поздний час?
Маргарита резко вскочила на ноги.
- Извольте хотя бы не лежать в присутствии дамы! - в голосе ее прозвучали истерические нотки. - Ишь как развалились! Как... как ленивая свинья - вот как!
Филипп вздохнул и принял сидячее положение.
- Это даму удовлетворит? Или дама желает, чтобы я упал перед ней на колени? - утомленно, а потому со злостью произнес он.
Лицо Маргариты вспыхнуло ярким румянцем негодования.
- Что за тон, милостивый государь?! Нет, каков нахал, подумать только! А вырядился - тоже мне римский сенатор!
- Галльский, - машинально уточнил Филипп. - Вы меня поражаете, любезная кузина. Я не понимаю, что вам от меня надо.
Вдруг Маргарита вся как-то сникла, опустилась рядом с ним на диван, положила голову на его плечо и тихонько заплакала.
- Ну, это уже никуда не годится, - растерянно пробормотал Филипп. Прекрати, слышишь!
- Помолчи, Филипп, - сквозь слезы взмолилась Маргарита. - Прошу тебя, молчи... Жестокий ты, бездушный!..
Так они и сидели: она плакала, а Филипп, превозмогая сон, думал о том, сможет ли он когда-нибудь постичь иррациональную сущность этих удивительных и загадочных созданий - женщин.
Наконец Филипп поднял тяжелые, точно налитые свинцом веки.
- Хочешь остаться со мной? - вяло спросил он.
Маргарита вытерла влажное от слез лицо о его тогу и утвердительно кивнула:
- Да, милый, хочу.
- Ну, так пойдем. Только прихвати свечу, не то споткнемся.
- Умгу.
В спальне Филипп скинул с себя тогу и нижнее белье и забрался в постель.
- Раздевайся сама, - сказал он Маргарите. - У меня нет сил помогать тебе.
Маргарита быстренько разделась донага и спросила:
- Свечу гасить?
- Нет, пожалуй, не надо, - ответил Филипп, восхищенно глядя на нее. Боже, ты такая хорошенькая!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58