- Разве я голая? - раздраженно бросила Маргарита. - Пригласи принца войти, говорю тебе.
Горничная повиновалась, и через минуту в спальню вошел Филипп. Он оценивающе поглядел на принцессу и улыбнулся. Ее ночная рубашка произвела на него самое приятное впечатление, и где-то на задворках памяти он сделал себе заметку непременно раздобыть пару таких же рубашек для Амелины.
- Добрый вечер, кузен, - сказала Маргарита приветливо. - То бишь доброй ночи... Представьте себе, - быстро заговорила она, не давая Филиппу времени не извинения. - Это негодная девчонка едва не вывела меня из себя. Так что вы явились очень кстати.
Филипп внимательно присмотрелся к фрейлине, на которую поначалу бросил лишь беглый взгляд. Его брови изумленно взлетели вверх.
- Вот так сюрприз! Ты уже здесь, крошка! Но как ты успела?
Девушка удивилась не меньше его.
- Прошу прощения, монсеньор?
- Да брось притворяться! - отмахнулся Филипп. - Эка лицемерка! Будто я не разглядел тебя, когда ты нежилась в постельке с Марио...
Фрейлина подскочила, как ужаленная.
- Монсеньор! - негодующе воскликнула она.
- Ах ты проказница! - Филипп игриво погрозил ей пальцем. - Пытаешься скрыть от своей госпожи, что лишила моего пажа невинности? Ну, нетушки, ничего у тебя не выйдет.
Тут Маргарита разразилась громким хохотом и принялась лупить кулаками подушку.
- Ой, умора! Ой, не могу!..
Смеясь, она выглядела еще соблазнительнее, и волей-неволей Филипп переключил все свое внимание на нее.
- Вы обознались, дорогой принц, - наконец, объяснила она, немного успокоившись. - Констанца здесь ни при чем. В постели с вашим пажом вы видели ее сестру Беату. Они близнецы.
- Так вот оно что! - рассмеялся Филипп. - А я уже не знал, что и подумать, даже растерялся - ведь негодование было так искренне. - Он повернулся к фрейлине: - Виноват, барышня. Извините, что спутал вас с сестрой. Впрочем, это не мудрено; вы с ней похожи, как две капли воды.
- И ступай спать, золотко, - добавила Маргарита. - Ты свободна.
Девушка молча поклонилась им обоим и вышла из спальни, наградив Филиппа напоследок далеким от восхищения взглядом.
- Никогда еще не встречала столь похожих и в то же время столь разных людей, как Констанца и Беата, - задумчиво промолвила Маргарита ей вслед.
- А кто, собственно, они такие? - поинтересовался Филипп.
- Племянницы его преостервененства нашего драгоценнейшего епископа Памплонского. Он боготворит Констанцу, что не удивительно, и весьма прохладно относится к Беате, что тоже не удивительно. Только вот незадача - постоянно путает их... Ну, все, довольно об этих чудо-сестрицах. Присаживайтесь, кузен, не стойте как истукан. Можно и на кровать - коль скоро вы явились ко мне среди ночи, а я приняла вас в своей спальне, то к чему нам заботиться о всяких условностях.
Филипп последовал ее совету и сел в ногах кровати, прислонившись к одному из четырех резных столбиков, которые поддерживали балдахин.
- Сударыня...
- Кузина, - поправила его Маргарита. - Называйте меня кузиной.
- Хорошо, кузина. Прошу великодушно простить меня за...
- Ой, не надо! Давайте обойдемся без извинений. Они привнесут неловкость, а наша беседа началась так чудесно! Что бы ни привело вас ко мне в столь поздний час, я все равно рада вашему визиту. - Она обхватила колени руками, чуть склонила голову к правому плечу и пристально поглядела на Филиппа. - Вот как! Вы чем-то взволнованы? Что произошло?
- Ну... Да нет, ничего особенного. Просто мне не спится.
- Мне тоже, - подхватила Маргарита и с очаровательным бесстыдством добавила: - В последнее время я очень плохо засыпаю в одиночестве.
- И что вы предлагаете? - невинно осведомился Филипп.
- А что, по-вашему, я должна предложить?
- Как это что? Разумеется, какое-то действенное средство от нашей бессонницы.
- Это намек?
- Намек? На что? Боюсь, я не понимаю вас, кузина.
Маргарита фыркнула.
- Да будет вам, кузен! Давайте начистоту: ведь вы явились ко мне не просто так, а с совершенно определенной целью - заняться со мной любовью. Разве нет?
"Ты смотри! - подумал Филипп. - Как она набивается! Аж из платья вон лезет... Гм, а платья-то на ней как раз и нет".
- Ну, предположим, - ответил он, пытаясь проникнуть взглядом сквозь ее полупрозрачное одеяния, что, впрочем, не составляло большого труда для его острого зрения.
Маргарита откинулась на подушки и вытянула ноги. При этом ее ночная рубашка задралась, обнажив до самых колен ее соблазнительные стройные ножки. Филипп с вожделением облизнулся.
- Так что, - сказала она, призывно глядя на него. - Начнем прямо сейчас или еще немного поболтаем?
Филипп сокрушенно покачал головой. Вызывающее поведение Маргариты несколько охладило его пыл.
- Кузина, вы...
- Да, я бесстыжая, не спорю. Зато я откровенна: говорю, что думаю, поступаю, как мне хочется, и не вижу в этом ничего предосудительного. Что толку скрывать от собеседника свои мысли и желания, если они ему предельно ясны?
- А какой смысл, скажите на милость, говорить о том, что ясно и без слов? - парировал Филипп.
- Так, по крайней мере, честнее. И, если хотите, порядочнее. На мой взгляд, нет ничего постыднее ханжества, которое, на словах радея о благопристойности и чистоте помыслов, оскверняет все, к чему ни прикоснется его зловонное дыхание. Именно ханжество является виновником многих извращений. Человеку, убежденному в низменности всего плотского, иной раз бывает легче переступить грань, разделяющую естественное и противоествественное, хотя бы потому, что он не всегда замечает ее.
- Полностью согласен с вами, кузина, - кивнул Филипп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58