Хотя Марика знала наперёд, что Стэн не поддержит изоляционистскую позицию Ладимира Жиха, её порадовала решительность брата. Вето означало, что Совет должен либо считать предложение не принятым, либо обратиться за поддержкой ко всему Братству. А уж чью сторону примет большинство Конноров, в особенности, молодых, было ясно заранее.
– Я снимаю своё предложение, – отозвался Жих. – Но не потому, что у него нет шансов быть принятым. Просто я хорошенько всё обдумал и понял, что моя позиция неконструктивна. Поэтому я присоединяюсь к предложению сестры Марджори, – с этими словами он посмотрел на Милу Танич. – Мы ещё не выполнили условия Завета Коннора, а значит, не готовы противостоять Хранителям. Мы должны отключить оба портала до наступления лучших времён – естественно, обеспечив возможность их обратного включения нашими потомками.
Мила Танич согласно кивнула:
– Да, именно так.
«Эти двое явно спелись», – с некоторым раздражением подумала Марика.
– Кто хочет высказаться по этому поводу? – спросил Стоичков.
Флавиан подал знак.
– Предоставляю слово Брюсу, – сказал глава Совета.
– Братья и сёстры, – начал Флавиан. – У меня есть два замечания. Первое из них касается терминологии. Как-то так получилось, что мы стали именовать мир, откуда явился основатель нашего рода, Коннор МакКой, миром Хранителей. Я считаю, что это несправедливо и даже оскорбительно – прежде всего, по отношению к нашим сородичам, которые живут в том мире. Я предлагаю называть его миром МакКоев – ведь это мир наших предков, наша прародина.
Присутствующие одобрительно закивали. Флавиан сделал паузу, посмотрел на Марику и был вознаграждён её улыбкой.
– Думаю, голосовать по этому вопросу нет никакой необходимости, – продолжал он. – Второе моё замечание касается фактора времени. Когда Коннор писал свой Завет, он не знал, что время у нас течёт почти в два раза медленнее, чем на его родине, в мире МакКоев. Скорее всего, он даже предположить не мог, что в разных мирах время идёт по-разному. Мы сами ещё не смирились с этим, хотя факт налицо – с момента появления в нашем мире Коннора, на его родине прошло не триста лет, как у нас, а почти шесть веков. Это значит, что время работает против нас. Ясное дело, что от десятилетия к десятилетию мы будем становиться сильнее и многочисленнее, но вместе с тем будет возрастать и могущество Хранителей – ведь в их распоряжении вдвое больше времени, чем у нас.
– Тогда получается, что с самого начала время работало против нас, – заметила Танич.
– Вовсе нет. В самом начале был лишь один Коннор – наш прародитель, в одиночку он не мог выступить против Хранителей. Но потом у него появились дети, позже – внуки, впоследствии – правнуки и праправнуки. Наша численность быстро возрастала, значительно быстрее, чем численность Хранителей; об этом мы можем судить по нашему же примеру – чем нас больше, тем медленнее растёт численность нашего рода. Поэтому вначале время работало на нас. Думаю, самый выгодный момент для начала борьбы с Хранителями наступил лет сто назад – а потом уже время стало работать против нас.
– Я согласен с Брюсом, – произнёс Дражан Ивашко. – И дело не только в разнице течения времени. Я не зря на прошлом заседании спрашивал у Марики, когда в том мире началось бурное развитие науки и ремёсел... нет, не ремёсел, а как-то иначе...
– Техники, – подсказала Марика.
– Да, техники. Похоже, тогда Флавиан уловил мою мысль. Хранители наверняка использовали тамошние достижения науки и техники для совершенствования своей магии. И наверняка продолжают её совершенствовать. Так что с каждым месяцем, с каждым годом мы будем всё больше отставать от них.
– Твои выводы противоречат внесённому тобой же предложению, Кеннет, – заметил Стоичков. – Это непоследовательно.
– О моём предложении, брат Дональд, поговорим позже, – парировал Ивашко. – Сейчас мы обсуждаем предложение Марджори, поддержанное Маннеманом. Продолжай, Брюс.
– И ещё одно, – вновь заговорил Флавиан. – В мире МакКоев живут наши сородичи. Их дар был подавлен магией Хранителей, но не уничтожен навсегда. Свидетельство тому – девушка по имени Алиса. И я подозреваю, что она не одна такая. Кроме того, я уверен, что, избавив мир МакКоев от Хранителей, мы сможем помочь нашим сородичам возродить свой дар – если не сразу, так в потомстве. А если сейчас мы отступим, то, возможно, лишим их последнего шанса. Я уж не говорю, что тем самым мы, возможно, лишим и себя последнего шанса. Мы не знаем, насколько могущественны сейчас Хранители, но Кеннет прав: чем дальше, тем сильнее они будут становиться. Поэтому я против каких-либо проволочек и в случае принятия предложения Марджори готов воспользоваться своим правом вето. Я закончил, Дональд.
Стоичков предложил высказаться другим. Выступило пять человек. Эндре Миятович, Арпад Савич и Стэн кратко выразили полное неприятие рассматриваемого предложения. Мила Танич отстаивала свою позицию. Её поддержала Зарена Шубич – что очень огорчило Марику. Тем не менее, при голосовании княгиня воздержалась, и за отсрочку до лучших времён было отдано лишь два голоса – Жиха и Танич.
Потом слово взял Дражан Ивашко.
– На прошлом заседании я говорил в самом конце, – сказал он. – Наверное, мы все немного спешили, и я не совсем внятно сформулировал свою мысль, а вы неверно поняли меня. Когда я предлагал обождать до окончательного решения вопроса с короной и утверждения власти императора-Коннора во всём Западном Крае, то имел лишь в виду, что нам не следует торопиться с обнародованием сведений о Хранителях. Это известие вызовет среди Конноров не просто бурю, а настоящий ураган эмоций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143